Золотые Дети
Шрифт:
Усевшись за парту, я достала из сумки тетрадь и ручку. Откинула титульный лист, нервно постукивая ручкой по столу.
Нэнси Дрю 4 – будет гордиться мной. Прежде чем приступить к урокам, я заранее провела диагностику этой школы. В противном случае, выглядела бы как обескураженный, запыхавшийся и раскрасневшийся фрик. К слову, то, что произошло с моей матерью на уроке искусства, не стоило бы и ломаного гроша, по сравнению с тем, что случилось бы со мной. Может, я и приумножаю историю своего первого школьного дня. Но, мне бы не хотелось прятаться под партой
4
Нэнси Дрю – литературный и киноперсонаж, девушка-детектив, известная во многих странах. Самым известным автором стала Милдред Уирт Бенсон. Книги стали выпускаться в США в 1930-х годах, и очень скоро Нэнси стала известной далеко за пределами своей родины. С тех пор вышло более 350 книг о её приключениях. (Прим. автора)
Это просто нервы. Когда я нервничаю, начинаю пороть несусветную чушь.
Я озаглавила первый лист, как История.
На периферии, ученики продолжали заниматься своими делами. Никто не ткнул в меня пальцем, не начал расспрашивать о том, кто я такая и откуда. Никто не засмеялся, что на мне глупая серая толстовка. Я была здесь приведением, среди полтергейстов.
Опустив взгляд в тетрадь, я дописала – История того, как слизень стал улиткой. Пока улитка спала, слизень спер ее панцирь. Итог: пристегивайтесь ремнем, даже если это не машина, а ваше имущество.
Ну, и бред и даже не хокку.
Трехстишье должно хоть на что-то намекать.
Помнится, я даже вела свой блог, называя его «Абсурдная философия». У меня были читатели, пока я делала мини-заметки, вроде – если сравнить мужчину и солнце, то у второго с этим все в порядке. Ну, вы поняли.
Я постучала ручкой по тетради.
Класс постепенно заполнялся, с шумом и смехом… грохотом…
Святое Дерьмо…
Йети существуют!
Парень был просто мини-копией йети, только хорошо выбритого, кроме коротких светлых волос. Два фута горы мышц и чистого тестостерона.
Громила уселся за свою парту, под его немалым весом, скрипнул стул.
Надо же, и как только у стула, ножки от страха не подогнулись? А что, насчет парт… так, если у всех их по одной, размером с раскрытый учебник, то у него их две и только чтобы уместились его руки.
Годзилла с лицом неандертальца. Все показатели мужской половины каменного века с присущими для них, внешними чертами. Низкий лоб, широкие брови, опущенные настолько, что не разглядеть глаз. Приплюснутый нос, полные губы. Выступающая, массивная челюсть. На него взглянешь и не захочешь вылупляться из яйца. Парень просто олицетворение зла и насилия. Когда он вытянул ногу, я чуть не ойкнула. Лыжа, размером с парту… Боги, он наверняка футболист и команда, в которой он играет, частенько выигрывает.
С последним учеником, вошла учительница. Около сорока, с пучком на голове и в очках, в тонкой оправе. Я всегда думала, что историю должны вести те, кто прошел огонь, воду и медные трубы. Типо, вековая практика и правдоподобность подношения фактов.
Учительница села за свой стол, открыла журнал и в слепую потянулась за ручкой.
Я затаила дыхание. В моей бывшей, (о, черт, как я не хочу ее называть, потому, что она мне очень нравится), школе, новичок, вставал перед классом и представлялся. Он коротко рассказывал о себе и прочее. То, я очень надеюсь, что этого сейчас не произойдет. Честно, я готова сползти под парту, чем буду лепетать перед остальными.
Учительница просмотрела журнал, коротко глянув на меня, и улыбнулась.
Пронесло…
Перечеркнув ересь, которую я написала в тетради, я приготовилась конспектировать, как…
… кто-то дернул меня за волосы. В смысле, не так, что голова откинулась. Легко, но достаточно ощутимо.
Никто кроме отца не имеет права притрагиваться к моим волосам. Даже, мама с этим не спорит. Только два человека допускаются – я и папа, и то, когда я в хорошем расположении духа.
А этот кто-то, посмел вторгнуться и испортить мое правило.
Я обернулась через плечо, наткнувшись на лицо парня. Такие типы парней очень нравятся девочкам. По ним сохнут, за ними бегают, им подтирают зад. А я из тех, кто лучше изваляется в грязи, чем позволит либидо проснуться и разнежится.
– Сколько будет пятью пять? – он говорил вполголоса, пристально всматриваясь в мои глаза.
Пятью – что?
Сейчас урок истории, а не математики.
Улыбайся, это всех раздражает.
Я натянула улыбку.
– Двадцать пять. – И отвернулась. Учительница посмотрела на меня поверх очков, на долю секунды прервав монолог.
Продолжим…
Ручка застыла над листом, когда меня снова дернули за локон.
Что за черт?
Я выдохнула, стараясь не обращать внимание на доставучего соседа.
Похоже, началось то самое знакомство с новичками.
– Сколько будет пятью восемь?
Я закусила губу, всеми фибрами посылая парня далеко и надолго и концентрируясь на уроке. Куда уж там. Недолго думая, он опять меня дернул.
Что за детский сад?
– Семью пять?
У парня проблемы с таблицей умножения или это способ познакомится? Причем наиглупейший способ. Лучше грохнутся в лужу из краски, чем медленно, но верно кипеть от гнева. О, да, я начинала закипать, как молоко. Пузырьки только показывались на молочной глади, но температура еще не достигла апогея, чтобы бурлить. Если он дернет меня еще раз, то я перестану быть пушистой новенькой и сорвусь с цепи.
Что угодно, но только не волосы.
Он дернул меня за волосы и потребовал ответа.
Я молчала. Мои пальцы скользили по бумаге. А когда я глянула в тетрадь, то с ужасом поняла, что решаю столбиком, чертов пример!
В классе послышались смешки и перешептывание.
Окей… они думают, что это забавно. Действительно, я и похуже знакомилась с новичками. Даже рядом не стоит.
В очередной раз, когда парень задал мне вопрос, его дыхание защекотало у меня на щеке.
Крепись подруга и не таких обламывали.
Приняв равнодушный вид, я терпела. Искоса, уловив взгляд Годзиллы, я поняла, что он смотрит, как раз не на меня, а на того доставучего придурка.
– Сколько будет шестью девять…
За секунду, как прозвенел долгожданный звонок, я развернулась к нему вполоборота и с ядовитой улыбкой спросила:
– Сколько раз тебя надо ударить по яйцам, чтобы ты понял? – я отвернулась, довольная меткой фразой.
Со звонком, я собрала свое барахло, запихнув его в сумку и…
Он стоял передо мной. Такой же высокий, как и Годзилла, ну, может на пару дюймов ниже. Его лицо приблизилось к моему, так что прядь черных волос упала ему на глаза. Он прищурился.