Золотые мили
Шрифт:
— Эти фараоны хватают всякого, кто малость выпил, разгоняют народ, не успеет он собраться поиграть в ту-ап, запугивают горняков, чтобы они, упаси господи, не вынесли из забоя крупицы золота… Эдак скоро на приисках и жить не захочется.
— Давно пора взяться за ум, чтобы воздух стал почище, — заявила Салли; она сидела без рукоделья, положив руки на колени: ведь это был праздничный день. — Ту-ап и выпивка губят много хороших ребят. Да еще эта пакость — краденое золото. А после убийства Уолша и Питмена про Калгурли и подавно пошла дурная слава. Порядочным людям даже совестно признаваться, что они живут здесь.
— Ваша правда, мэм, — заявил Фриско. Не то, чтобы он сам так думал, но ему, как всегда, хотелось показать, что он во всем согласен с Салли.
— В наше время все было по-другому, — посетовал Динни. — Может, наш брат, первые старатели, и грубоватый народ и иной раз откалывали невесть что, но у них были свои законы чести, и они умели поддержать в лагерях порядок. Разве хоть один горняк, хоть один старатель мог бы дойти до такого? Подумать только — разрубить людей на куски и побросать в шахту!
— Пока промышленники не завладели приисками, тут и не слыхали ни о каких злодействах и насилиях, — поддержал Тэсси убежденным тоном бывалого старателя. — Мошенники и бандиты появились тут вместе с рудниками, уж это верно. Когда кругом много денег и они легко достаются — жди беды. И виноваты не только те, кто утащит немножко золота или налетит на управляющего и отберет портфель с деньгами — заработной платой рабочих. Может, махинации с акциями, спекуляции и маклерство — это только накипь, но они разъедают горную промышленность, от них повсюду пошло взяточничество и продажность, и сколько уже из-за этого погибло хороших людей! Был тут инспектор, старый сухарь, но вроде как бы порядочный человек, но и у него под конец начались судороги в руке.
— Как это так? — спросила Салли.
Круглая добродушная физиономия Тэсси расплылась в улыбке.
— А вот так, — сквозь смех проговорил он и, сложив пальцы горсточкой, завел руку за спину и помахал ею там. — Доходы слева, ясное дело!
Салли и Фриско дружно расхохотались.
— Когда Джордж Брукмен ездил в девяносто пятом году в Лондон, — захлебываясь от смеха, продолжал Тэсси, очень довольный, что ему удалось позабавить миссис Салли, — он сказал, что Хэннанские прииски тянутся на шестнадцать миль в длину и на четыре в ширину, включают в себя триста разных рудников и среди них нет ни одного дутого, — за это он может поручиться.
— Еще сколько дутых-то! — сказал Динни.
— Неважно, — вмешался Фриско. — Зато, как выяснилось, Большой Боулдер, Айвенго и Лейк-Вью стали давать столько золота, что Брукмену и не снилось. Когда вокруг Золотой Мили поднялся бум, подземные золотые мили были еще недостаточно разведаны, вот что я вам скажу. Площадь Золотой Мили определяли, исходя из наземных границ боулдерской группы рудников. Но ведь на одном Большом Боулдере за тридцать лет проложено двадцать четыре мили штреков, гезенков и квершлагов, а это только один из дюжины рудников, где подземные разработки тянутся на многие мили.
— Площадь западных приисков, то есть золотоносной земли, не считая подземных разработок, доходит до нескольких сотен миль, — сухо сказал Динни. — И за последние тридцать лет эти прииски принесли миллионные прибыли.
— И очень мало что из этих миллионов осталось в нашей стране, — с горечью сказала Салли.
— Дело ясное, — продолжал Динни. — Все золото попадает в руки компаний и биржевых спекулянтов, они душат экономику приисков. Они безжалостно выжимают богатства из рудников, не дают рабочим жить по-человечески, калечат их душу, а не только тело, и теперь уже и среди рабочих есть такие, которые только и думают: вот бы разбогатеть и стать такими же важными шишками, как хозяева.
— А эти важные шишки задают тон. Вы видите, какой они подают пример — губят на рудниках тысячи людей, лишь бы сохранить свои прибыли. Чего уж тут удивляться, если шишки помельче в драке из-за денег пристукнули парочку хозяйских сыщиков! Вот откуда у нас сейчас на приисках столько мерзости. Борьба за существование, борьба за богатство и власть становится все ожесточеннее.
— Верно говоришь, Динни!
Том вошел с черного хода. Он поцеловал мать и сел с ней рядом.
— С Новым годом, мама, — сказал он. — Эйли с ребятами сейчас придут. Они зашли за Мари.
— Я вот про что толкую, Том, — пояснил Динни, — если уж горная промышленность не может обойтись без помощи правительства — без того, стало быть, чтобы не выкачивать денег из рабочего кармана, — почему бы тогда правительству не взять рудники в свои руки и не управлять ими на пользу стране и народу? Пора покончить с тем, что владельцы рудников загребают себе все прибыли.
— Неверное это дело — вкладывать деньги в рудники, — вмешался Фриско.
— Как и во многое другое, — отозвался Том, — и в здравоохранение и в разработку природных богатств страны. Но когда народ сам будет владеть рудниками и разрабатывать их, мы избежим многих потерь, и не только рудники — все народное хозяйство страны будет развиваться по-иному.
— При условии, что золото не упадет в цене, — продолжал спорить Фриско.
— Да какое это имеет значение? — вспыхнула Салли. — Какой вообще нам прок от всего этого золота, что мы добываем из земли? Его посылают в Америку и там снова прячут под землю!
— Металл — материальная основа цивилизации, — сказал Фриско.
— Тем больше оснований, — заметил Том, — укрепить эту основу цивилизации, взяв в свои руки добычу металлов, чтобы их можно было использовать в интересах всего народа.
— Золото!.. — презрительно фыркнул Динни. — Придет время, когда оно не будет нам нужно. Не будем мы добывать золото из земли, чтоб опять хоронить его в сейфах банков. Не дадим классу хозяев это оружие, чтобы они хозяйничали в мире. Ну, что для рабочего золото? Если вдуматься, так это же сплошная нелепость. Почему золото должно быть мерилом всех ценностей? Есть его нельзя, от него ни зимой тепла, ни летом прохлады. И все-таки при нынешней системе его можно обменивать на то, что действительно нужно человеку: на пищу, одежду, кров — на все, от чего зависит здоровье людей и их удобства.