Золушка 2020
Шрифт:
Я вздрогнула, когда новости шоу бизнеса неожиданно совпали с моими грезами. Главным героем дня был Андрей Романов. Именно его лицо показывали во весь экран.
— Мари, смотри! Это он. Он! Я же говорила. Вентнор. Фотки оттуда. Джо, сделай погромче.
Джо надавил на кнопку пульта, и я услышала то, что предпочла бы не знать. Ведущая новостей весело вещала за кадром:
— Андрей Романов, наследный князь Всея Руси, будущий царь и самодержец, провел праздники в Лондоне. Мы уже рассказывали, что Рождество он встретил в пабе «Медведь», но тогда не было фото, потом царевич был замечен с друзьями и братом на автопрогулке.
На экране в это время менялись кадры. Андрей и какая-то девушка. Они в моей машине, они на приеме у Королевы, они в пабе. Их улыбки и взгляды более чем красноречивы.
Кажется, мое сердце не билось, пока я смотрела сюжет. Я не моргала и не дышала, я слышала только диктора, хотя Элли и Джо в это время тоже яростно дискутировали.
— Брось, Элли, не верю я в этого Романова. Ну приехал, потусил. Кто сказал, что он на ней женится? И Порш как у Мари. Подумаешь, важный принц.
— О, нет, малыш, — самодовольно парировала моя подружка. — Я видела их, Джо. Они целовались в новый год. Андрей не отходил от Лиззи. Он так себе заноза, конечно, но было бы прикольно. Не зря же Эндрю примчался в Лондон. Правда, он немного странный. Исчез рано. Не попрощался. Вроде бы с Лиззи тоже. Ну, мне было не до нее.
— Откуда ты знаешь? — прохрипела я.
— Что именно?
— Что он исчез и не попрощался.
— Мне Костя сказал. Его кузен. Мы потом…
Потом я снова не слушала, лишь смотрела на ложку супа, глупо улыбаясь и стараясь не плакать снова.
Что ж…
Возможно, он просто не умеет прощаться.
Глава 12.
Хитросплетения
МАРИ
Сто миль в час. Мне и двухсот будет мало.
Уволена!
Первый раз в жизни захотелось разреветься от обиды. Я вдавила педаль глубже, сжала руль крепче. Машину повело по мокрой трассе. Я еле удержала руль, чуть повернула в сторону заноса и только потом сбросила скорость. Как-то резко захотелось жить. Парочка уродов не загонят меня в гроб.
Я ведь пережила расставание с принцем. Пережила, что он катал в моей машине свою невесту. Это вроде бы побольнее будет. Что мне теперь интриги и увольнение с любимой работы?
Но было больно все равно. И неудобные воспоминания об Андрее в сравнение с сегодняшней драмой бередили мои раны, добавляя к досаде еще и фантомную боль. Ногу вроде бы отрезали давно, но она все еще ноет.
Всегда подозревала, что в Гео был редкостный серпентарий. Наверно, вытравили бы раньше, если бы я не хваталась за все экспедиции подряд. А тут решила пожить спокойно, поработать в Лондоне.
Какое там. У доброжелателей были другие планы.
Наверно, я сама виновата. Нужно было хранить резервные копии дома или в облаке. Нет папки с фотографиями в номер. Нет оправдания. Нет работы. Когда я поумнею? Порш сам вез меня в летний домик. Клянусь,
Дождик противно моросил, но меня это не остановило.
Я вышла из машины, встала посреди дороги. Немного отвлеклась, вспоминая, как мы с Андреем играли здесь в подобие футбола, а потом скатились под откос.
Наши поцелуи.
Очень хотелось опять начать курить. Я решила закончить мокнуть, страдая, доехать до ближайшего магазина и купить сигарет, как в кармане затрещал мобильник. Я посмотрела на дисплей. У него нюх на мои неприятности?
Проведя по экрану, я приняла вызов.
— Привет, пап. Ты был прав, я неудачница.
Стоит признать, что кроме склонности к деспотизму и авторитарности мой отец еще был эмпатом. Он очень тонко чувствовал, когда я размазана и опрокинута на лопатки. В такие дни он не пытался меня добить, а становился внимательным и милым. Возможно, он всегда таким был, но мой гонор и привычка перечить действовали как красная тряпка на быка. В действительно тяжелые минуты, отец меня поддерживал, как никто другой. Так было, когда умерла мама, например. Я бы не выдержала это все без отца. И сейчас он был готов выслушать.
Бесценно.
— Что случилось? — тут же выпалил отец тоном «я убью любого, кто обидел мою малышку».
Я в общих чертах рассказала о подставе в редакции и собственной глупости. Отец даже не стал паразитировать на моем признании вины и некомпетентности. Напротив. Он поддержал.
— Марьяш, так везде. Ты молоденькая и неопытная. Конечно, пока ты моталась чертовым куличкам, то никому не мешала, а в Лондоне, на теплом месте, хотят сидеть многие. Мне жаль, малышка. Хочешь, я приеду?
— Нет, пап, нет. Я в порядке. Так, немного расклеилась. Сейчас проветрюсь и пойду искать работу. Может быть, фрилансом опять займусь. Попробую набить клиентскую базу, чтобы свадьбы снимать.
— Ты же ненавидишь это.
— Всей душой. Но надо же как-то зарабатывать. — Я сразу заявила, чтобы он не обольщался. — Можешь не начинать петь песню про экономический в МГУ и перспективную должность в твоей компании.
Отец вздохнул.
— Да, кажется, я не сделаю из тебя приличного человека.
— О, об этом можно давно забыть. Ты еще долго держался.
Мы вместе посмеялись, и я за долгое время почувствовала при разговоре с отцом что-то кроме желания делать вопреки. Возможно, потому что он перестал давить и говорил со мной… ласково. Как же мало мне надо.
— Ты там не раскисай, малыш, ладно? Я попробую что-нибудь придумать.
— Не надо, пап. Я сама.
— Конечно. Сама. Как всегда, сама. Моя неугомонная самостоятельная Марианна. С такой жизненной энергией ты бы сделала блестящую карьеру при дворе.
— Даже не заикайся.
— Молчу-молчу, — усмехнулся он. — Деньги нужны?
— Нет, пока есть. Сезон аренды начинается. Да я и не трачу много. Ладно. Мне пора.
— Береги себя и не гоняй. Люблю тебя.
— И я тебя, па. Пока.
Положив трубку, я улыбнулась сама себе. Удивительно, как мало надо, чтобы почувствовать себя лучше. Как мало надо, чтобы перестать ругаться.
Я села за руль и поехала дальше, чтобы проверить дом и провести этот вечер с музыкой в наушниках, в кресле качалке, которую вытащу прямо к берегу, и буду смотреть на воду.