Золушка и Дракон
Шрифт:
— Хорошо, — Лорд спешился и передал жеребца конюху. — Спасибо за напоминание.
В Карфаксе на центральной площади стояло два похожих дома: в первом должны были работать и заседать министры, проходить советы, вестись дипломатические приемы, а второй предназначался для проживания самого Лорда. Большие и белокаменные, украшенные изящной резьбой и лепниной, оба были похожи на дворцы среднего размера, с высоким крыльцом, огромными окнами и каменными перилами. Парковая зона перед ними всегда была в идеальном состоянии: с самой ранней весны и до поздней осени на клумбах цвели цветы, кустарники были ровно подстрижены, гигантские липы давали желанную тень знойным летом, а дорожки были засыпаны
Час до встречи с министрами Эмер провел, по собственному мнению, бездарно, а именно потратил его на то, чтобы быстро перекусить, а затем упал в кресло и закрыл глаза.
— В то время, пока Тара была рядом, мы практически не общались, а на днях она собирается покинуть Карфакс, и, как сказал трактирщик, ее ждут в Парстене. Один — единственный поцелуй в темной кладовке, несколько фраз, те несколько минут, когда я лежал рядом с ней — это все, что можно вспомнить. Конечно, чума — не самый лучший фон для развития отношений, но какие были варианты? Мало, я успел сделать очень мало. Что теперь? Как ее остановить?
В зал совета Лорд спускался, так и не найдя ответа на важные вопросы. Министры притихли, увидев недовольное лицо Эмера и воспринимая это на свой счет. Все важные, и, казалось, сложные моменты были улажены и отрегулированы быстро: желающих нарваться с глупыми предложениями или спорными инициативами на испепеляющий взгляд темных глаз не нашлось. Прошло меньше получаса, когда один за другим министры и советники начали покидать зал, оставив своего господина в одиночестве.
Поздним вечером Тара зашла в комнату, где отдыхали целительницы. Усталость и напряжение медленно, но верно покидали взгляд девушки, на щеки вернулся привычный румянец, улыбка чаще появлялась на лице, позволяя окружающим любоваться милыми ямочками на щеках.
— Завтра я ухожу, возвращаюсь домой. Чума отступила, в больнице с каждым днем остается все меньше пациентов, женщины города активно нам помогают. Теперь вы справитесь без меня.
— Но как же так? — Рэя, Сита и Цинтра прервали обсуждение темы новых способов лечения простуды, готовясь к приближению зимы, и удивленно посмотрели на зеленоглазую коллегу. — Как вы можете оставить больницу?
— Я пришла в Карфакс, чтобы помочь открыть это заведение, но не работать тут постоянно, — улыбнулась Тара. — Передаю заведение в ваши надежные руки. Уверена, вы справитесь. Если вдруг захотите приехать в гости в мой лесной дом или посетить больницу в Парстене — буду рада вас видеть.
С этими словами рыжая покинула больницу и вышла на улицу. Эту ночь она провела на городской стене: завернувшись в теплое одеяло, всей грудью вдыхала свежий воздух, в щели между каменными зубцами смотрела на дальний лес, начинающийся сразу за пшеничным полем, как будто видела там свой дом, подругу
— В этом все и дело, — пробормотала Тара. — Он открыл путь, но не само сердце. Каан такой замкнутый и скрытный… Тот поцелуй я не забуду никогда, но, похоже, на этом все и закончится.
Хорошо, что в этот вечер мысли целительницы надежно защищал гномий амулет, потому что именно сегодня она очень много думала о Драконе Каане, а он, в свою очередь, безнадежно пытался прорваться в ее мысли.
Министры уже ушли, когда Эмер вновь вернулся к больнице. У этого здания он появлялся часто, но внутрь заходил лишь иногда: в эти моменты уверенный в себе Лорд превращался в робкого влюбленного, и это ему совсем не нравилось.
— Нет таких проблем, с которыми я не мог бы справиться, — убеждал он себя, но в случае с рыжей девчонкой это почему-то не работало, вот и сейчас он остановился на крыльце, не решаясь открыть дверь, — с чего вдруг я боюсь подойти к этой пигалице и обо всем ей рассказать? Почему она ведет себя так, как будто равнодушна ко мне, ведь я помню тот поцелуй, ее отклик, закрытые глаза и бешено бьющееся сердце. В ее руках мои имена, мое сердце. Что ей еще нужно?
Мужчина сделал выдох и тихо зашел внутрь, открыл дверь в комнату, где в прошлый раз на узкой лавке спала девушка. Ни души. Его черный плащ с фиолетовой подкладкой, аккуратно сложенный, лежал на столе.
— Тара ушла на стену, — Сита появилась неслышно и встала у него за спиной. — Сказала, что ночи сейчас теплые и она будет спать на улице, а после эпидемии очень хочется дышать свежим воздухом.
Девушки в больнице заметили то внимание, которое Лорд оказывает их подруге, но им и в голову не могло прийти шутить или смеяться на эту тему: роль Тары в организации дома для больных и ее помощь во время эпидемии сложно было переоценить, да и внешность мужчины, его жесткий взгляд не располагал к шуткам. Солнце уже давно село, ночь вступила в свои права. Ветер стих, пение ночных птиц нарушало тишину, убаюкивая и обещая новый день, наполненный жизнью, радостью и светом. Яркие созвездия украшали почти черное небесное полотно, а убывающая луна скрылась за плотным облаком.
— Воздух еще теплый, а вот камни уже начали остывать, — ворчал мужчина, поднимаясь по крутым ступенькам. — Что придумала, на улице ночевать…
Он не сразу разглядел уснувшую девушку, клубочком свернувшуюся в тени стены, да еще укрытую темным одеялом. Затаив дыхание, Эмер присел рядом, любуясь той, которая создавала в его жизни столько проблем, без спроса поселившись в сердце.
— Не дело это, на камнях замерзнуть можно, — мужчина легко поднял ее на руки и приготовился спускаться по крутым лестницам, как вдруг Тара шевельнулась в объятиях, устраиваясь поудобнее, укладывая голову ему на грудь. С резким выдохом Эмер остановился, а затем аккуратно опустился на пол, опираясь спиной на стену. Убедившись, что его ноша надежно укутана в одеяло, он закрыл глаза.
Первые солнечные лучи уже протянули свои тонкие пальцы из-за горизонта, раскрашивая еще темное небо нежными красками, в поле проснулись жаворонки, их чистые звонкие голоса сообщали о новом дне, который обещал быть прекрасным. Дракону снилось, что он оказался на границе двух миров, между зимой и летом. Приоткрыв один глаз, мужчина понял, в чем дело: остывшие за ночь камни крепостной стены холодили спину, а спящая в его руках девушка обжигала своим теплом, и от этого ощущения не спасало даже одеяло.