Золушка по принцу не страдает
Шрифт:
Белка меж тем обжиралась у шведского стола.
Ей было совершенно все равно, что корсет ее предательски лопается по швам. Вслушиваясь в то, как под напором ее округляющегося от лакомств и выпитого шампанского живота выпарываются люверсы и трещат шнурки, она с упрямством маньяка толкала в себя огромный кусок торта, действительно пропитанного отличнейшим коньяком. Если еда не лезла, белка смачивала горлышко порцией шампанского, и, склонившись над тарелкой, откусывала очередную марципановую розочку. Она обошла торт, огромный, как небольшой дом, уже трижды. И на его кремовой поверхности остались
Жизнь у Вильгельмины явно удалась.
Когда она слегка наелась и начала лениво выгрызать из шоколадных конфет фундук, танцы подошли к самой жаркой своей фазе. Дама в противогазе, мыча и бубня полковой марш, вращала принца, как юлу, и лицо у того становилось все зеленее и зеленее, прямо в тон к ее противогазу.
В сытом и довольном мозгу белки вдруг всплыли какие-то воспоминания, что-то нудное и назойливое о том, что по идее, принц с противогазом танцевать не должен. И что, по идее, ей, белке, нужно бы его очаровать, представившись Изабеллой. За этим она сюда и явилась!
Это было скучно и в целом не очень-то и хотелось. Но выпитый алкоголь, не вместившись в живот, начал искать пустоты, где можно было б перекантоваться, и ударил в белкин мозг, породив нездоровый азарт и непреклонное настроение завоевательницы.
— А ну, в сторону, курицы! — брутально рыкнула белка, в очередной раз до блеска облизывая пальцы и решительным жестом отирая их о присмиревшее платье.
Широким, но не очень твердым шагом она прошла прямо к принцу, плечом решительно раздвигая девиц, и, ухватив его за руку, вырвала из лап хлорной военной дамы.
Крепко прижав ошалевшего от такого поворота событий лжепринца к себе, белка пристально посмотрела ему в глаза и крепко ухватила за окорока.
— Кто это чучело?! — вскричал Король, в ужасе терзая последние редкие седые кудри.
— Да как будто бы, — неуверенно послышался голос из-за спины короля, — дочь Лесничего… прибыла впряженной в его карету…
Невидимый докладчик нервно закашлялся и смолк. Король побледнел, как полотно.
— Впряженной, — повторил он, словно во сне. — Боже, бедный мой мальчик…
Белка, громко и отчетливо икнув на весь зал, резко повернула голову в строну Короля и грозно сверкнула глазами.
— Не переживайте, папа, — низким, интригующим голосом произнесла она. — Мой природный магнетизм сделает твоего сына счастливым!
И в подтверждение своих слов белка снова по-хозяйски ухватила лжепринца за филей.
Глава 11. Королевская свадьба
Но лжепринц не чувствовал себя «несчастным мальчиком». И белкины лапы на своем филее воспринимал более чем благосклонно.
Обещанный животный магнетизм работал как надо; лжепринц смотрел в белкино нетрезвое лицо, и она нравилась ему все больше. Он был в непередаваемом восторге буквально от всего: и от ее блестящих, торчащих вперед зубов, и от усов на подвижной физиономии, и от непередаваемого животного запаха, что исходил то белкиных взмокших, натруженных оглоблями подмышек.
Обеими ноздрями лжепринц вдохнул этот аромат труда и разум его растворился, уступив место дикому природному инстинкту.
— Мадемуазе-е-ель, — хрипел принц жарко и страшно, тиская белку и ухватывая ее за мягкий зад с ответной страстью и с претензией на право собственности. — Будьте же моею…
— Мадам четыре раза! — щелкнув енота по носу сложенным веером, строго осадила его белка, приятно удивленная, что так скоро и так легко сумела завоевать внимание принца. — Спляшем? — по-деловому предложила она лжепринцу.
— Пожалуй, да, — с готовностью отозвался тот, не отрываясь от ощупывания мягкой пятой точки своей избранницы. — Маэстро, танго!
И он крутанул белку так, что юбка ее вздулась огромным колоколом, а из-под каблуков со звоном посыпались искры. Дирижер радостно и торжественно взмахнул палочкой, и оркестр грянул по-праздничному бальную мелодию.
Свет померк в глазах несчастного Короля. В звоне хрустальных туфель он услышал перезвон магии Феи, и теперь, глядя на странный выбор принца, волшебство Феи казалось ему проклятьем.
Король страдал; Король хотел, чтобы в него впилось разом десять веретен и сто шипов роз, чтобы он уснул на сто лет и не видел того, как его сын, его Люк, расплясывает с чудовищной неряхой в платье, засаленном на животе, с перепачканной кремом физиономией и с нетрезвыми глазами.
Зачем Люк сделал этот странный выбор, прекрасно осведомленный о чарах — Король не мог себе этого объяснить. В его горящем от ужаса разуме промелькнула ужасная мысль о том, что Люк сделал это нарочно, чтобы позлить отца. Ведь теперь принцу придется жениться на этой жадной грязнуле и обжоре, и Король вынужден будет каждое утро наблюдать за завтраком, как невестка, госпожа принцесса, произносит тост: «Желаю, чтобы все!..». После чего опрокидывает в свой зубастый рот стопочку коньяка и занюхивает ее замызганным платьем…
— Но ведь это на всю жизнь! — сипел Король, глядя, как принц отплясывает что-то вроде новомодного заграничного диско, вращая задом и жестом руки выстреливая в потолок. Девица юлой вращалась вокруг него с истошным и счастливым «уи-и-и-и!».
Король был несчастен. Час расплаты за его малодушие, за то, что он поддался на уговоры хитрой Феи, пробил.
Меж тем лжепринц, скача вокруг белки, умудрился подхватить ее и завалить себе на локоток с целью присосаться. Белка, кокетливо закатив глазки, оглушительно треснула лжепринца веером по вытянутым в трубочку губам. Флирт становился все более агрессивным и прозрачным.
— Не-е-ет! — прокричал Король, в ужасе протягивая к лжепринцу и его избраннице руки. Но ужас Короля был так велик, что слова не вырвались из его груди. Он раскрыл рот, но вместо крика издал какое-то тонкое пищание, переходящее в задушенный хрип. Колени его подогнулись, ему под зад спешно подсунули кресло, и Король в отчаянии отер взмокшее лицо платком.
— Хорошенькая, — весело раздалось над его плечом.
Измученный Король поднял страдающий взгляд и увидел над собой улыбающееся лицо Лесничего. Тот воодушевленно мотал головой и отбивал такт ногой, глядя, как принц зажигает с неизвестной ему девицей. На плече его, держась за ухо мужа, сидела маленькая Юфимия и время от времени шмыгала носом. Разбитые очки Лесничий сменил на новые, и потому мог как следует разглядеть и принца, и его даму.