Золушка по принцу не страдает
Шрифт:
глава 10. 3
…Белка примчалась во двор замка Лесничего вовремя. Все было готово к отъезду девиц на бал — карета, кони, сами девицы, собственно.
Сестры были одеты все в те же платья, сшитые Изабеллой, и так же накрашены и напудрены. Фея, оглушительно треща крылышками, как чрезвычайно крупная стрекоза, летала над ними и восторженно ахала, поправляя цветы в их высоких прическах. Настроение в маленькой компании царило неоднозначное.
Тереза, кажется, была в радостном предвкушении.
Конечно, она была потрясена
Его подвиг Тереза приняла целиком и полностью на свой счет, подумав, что ей удалось понравиться принцу настолько, что он и в огонь, и в воду готов за ней. А значит, у нее шансы стать принцессой намного больше, чем у кого-либо еще.
Анна же наоборот, была сердитая и унылая.
Во-первых, она отчаянно ревновала сестру к принцу. Вон как храбро он помчался ее спасать!
А во-вторых, как не странно, она ревновала его… к Изабелле.
Анна была очень неглупой девушкой, и к тому же наблюдательной. Она, конечно, поняла, кто этот храбрец, спасший их с сестрой от гадких стишков. И когда принц унесся спасать Терезу, прихватив с собой Изабеллу, сердце Анны кольнула жгучая ревность.
Тереза что; симпатичная толстушка с пышной грудью. А вот Изабелла… Глядя, как эта пара уносится в лес верхом на горячем жеребце, Анна как-то в один миг поняла, что принц и Изабелла — это пара, слепленная из одного теста.
— Эти двое до самой смерти будут носиться по лесам и с азартом играть в солдатиков, — шипела Анна, нервно расхаживая рядом с каретой, терзая новешенькие перчатки.
Перед отправлением на бал волновались все.
Мачеха раз в кои-то веки перетрясла все свои платья и нашла одно, не ядовитое канареечно-попугаевое, а вполне мирных оттенков, что-то синее, с белым воротничком и манжетами. На голове Юфимия, конечно, возвела прическу с прелестным натюрмортом с фруктами, но это было модно. А с модой не поспоришь.
Лесничий очень нервничал. Король, под впечатлением от невест, слега поразмыслив, все же осторожно напомнил своему министру и другу, что был бы рад видеть его дочку Изабеллу на балу. А Изабелла, как на грех, куда-то запропастилась. Ее искали всюду, но найти не могли. Лесничий все время справлялся о ней, а одеваясь от волнения то напяливал чулки разного цвета, то не мог попасть ногой в башмак.
Сестры же, Анна и Тереза, конечно, были готовы к отъезду раньше всех. Но им здорово попадало от Феи, которая тоже присутствовала здесь, и которая от волнения сделалась просто невыносимой.
— Анна, — шипела эта маленькая злодейка, зависнув напротив лица девушки, — как ты накрасила губы? Это же вульгарно и вызывающе!
— Но это милый персиковый оттенок, — робко вступилась Юфимия за дочь. — Самая светлая и самая приличествующая девушке помада!
Фея насмешливо фыркнула и свысока глянула на Юфимию.
— Пока я наставница этих девушек, — яростно прожужжала она, — я решаю, что им приличествует, а что нет! Сотри сию секунду эту пошлятину! Фуксия — вот что тебе надо! А не это розовое недоумение! — она молниеносно обернулась к Терезе и погрозила ей своей палочкой. — А это что за вырез, а? Магия пресвятая, да я могу твой пупок увидеть, если еще немного наклонюсь!
— Принцу понравилось! — дерзко ответила Тереза. Фея усмехнулась и пожала плечами, удивляясь наивности подопечной.
— Конечно, понравилось, девочка моя! Он же мужчина, — пропела она ласковым, полным яда голоском. — Но ты должна помнить одно правило: нельзя позволять мужчине видеть то, что ему нравится! Он должен это право завоевать, заслужить! Иначе не будет ценить! И вообще — мужчина должен как следует стараться, завалить тебя подарками и конфетами, чтобы быть удостоенным чести увидеть хотя бы краешек пятки. А тут такое. Закрыть немедленно. Нет — зашить! Зашить до самого горла! Все должно быть пристойно и благородно…
И Фея поправила прическу, всем своим видом демонстрируя достоинство и благородство.
Юфимия снова не смогла снести оскорбления, нанесенного ее дочери. Лицо ее пошло пунцовыми пятнами, она сердито топнула ногой.
— Да как же зашить! — воскликнула она, загораживая собой расстроенную, готовую зареветь Терезу. — Это же самое модное платье, из самого элитного каталога! Вы же сами их рекомендовали!
— Что-то не помню, — беспечно отозвалась Фея. — И вообще — что-то много возражений от вас поступает в последнее время. Ко-то забывает и хорошие манеры, и свое место.
— Что-о-о-о? — изумленно выдохнула мачеха, и Фея издевательски щелкнула ей палочкой по носу.
— Я за вас отвечаю, — произнесла она высокомерно. — Я вас воспитываю! И мне не хотелось бы за вас краснеть.
— Я сама могу ответить за своих дочерей, — не сдавалась Юфимия, — да и за себя саму тоже! Выдала меня замуж — вот и спасибо! Дальше мы сами!
— Сами! — Фея закатила глаза, насмешливо фыркая. — Глупенькие девочки…
Юфимия была далеко уже не девочкой, и такая нелестная оценка ее умственных способностей еще больше ее разозлила. Казалось, под прической с виноградом у нее закипело, забулькало, и из ушей вот-вот повалит со свистом пар.
— Да где эта девчонка носится, — сердито проговорила Фея, в очередной раз оглядывая двор. — Неужели так сложно вовремя явиться?!
— Но Фея-Крестная, — снова подала голос неугомонная мачеха, — вы же сами задали ей столько работы… там слуги и всемером не справятся!
Отчего-то это невинное, в общем-то, напоминание привело Фею в бешенство и переполнило ее чашу терпения. Наверное, ей показалось неуважительным то, Юфимия позволила себе заострить внимание на том факте, что Фея попросту не распланировала свои действия и приказы. От злости крохотная крылатая дама побагровела, как самый зрелый листок розы, сжала кулачки и закричала во всю глотку, отчего-то грубым басом: