Золушка по принцу не страдает
Шрифт:
— Она все делает для того, чтобы на балу я была самой заметной! Чтобы легче было за мной следить! И превратить в муравья, если поймет, что меня на балу нет! мина, она меня хочет в муравья превратить и заставить всю жизнь таскать камни! Ты что, забыла?!
— Иэх, молодежь!.. Не цените вы хорошего отношения и заботы! Если бы я не любила тебя всем сердцем, я бы нипочем не подчинилась твоей грубой силе и не стала поддерживать тебя в твоих диких планах. Ты умеешь заставлять, негодница!
— Ах, вот ты как?! — воскликнула
— Конечно, — нахально ответила белка. — Все знают, как я люблю монарших особ. А принц так вообще душка, он мне всегда нравился. Все знают, как я благоговею перед ним! И если б не ты, я бы нипочем…
— Но ты сама вызвалась рисовать ему пятачок! — изумленная коварством белки, воскликнула Изабелла. — И выбитый зуб!
— Заставили, — нахально повторила белка. — Ничего не знаю. Угрожали. Шантажировали.
— Ах ты, лгунья… Предательница! Мне кажется, или кто-то сейчас готовит оправдательную речь перед Феей?! «Не виноватая я, меня заставили, угрожая!»?
— Да что ты, — как не в чем ни бывало, ответила белка, удобно подперев голову нетрезвой лапой. — Тебе показалось.
— А по-моему, нет!
— Да точно показалось, — нахально ответила белка.
— Да-а-а? — протянула Изабелла. Будь белка немного потрезвее, она бы заметила, что девушка снова что-то задумала, но коньяк делал свое дело, и белка была невнимательна и беспечна. — Ну, если не готовишь речь, если ты моя лучшая подруга, если не собираешься жаловаться Фее о моих делишках, тогда выбери мне платье сама!
Это Изабелла проговорила елейно-сладким голоском, придвигая модный журнал белке.
Та тотчас оживилась, глазки ее заблестели. Она подскочила, сбросив томную дремоту, и, плюнув на лапу, перелистнула глянцевую страницу.
— Давно бы так! — ворчливо произнесла она. — А то со мной никто не советует. Никто не берет меня в расчет! Сбросили меня со счетов! Но я…
— Это я уже слышала, — едко заметила Изабелла. — Ближе к делу!
Белка, полистав журнал и порассматривав картинки в нем, поворачивая так и этак, и даже вверх ногами, наконец, выбрала платье.
— Вот! — гордая, выдохнула она, демонстрируя Изабелле картинку со своим выбором. — Зацени мой безупречный вкус! Согласись, я тонкий ценитель моды?! Что б ты делала без меня, девчонка?!
— Но Мина, — со смешком ответила девушка, — на воротник этого «платья» таких, как ты, с десяток надо. И вообще — это зимнее пальто. Но я согласна, хорошо. Отлично. Пойду на бал в этом. Ты готова стать спонсором?..
— А?! Что?! — воскликнула белка исступленно. — Да тьфу на тебя, какое пальто! Ты не туда смотришь!
И она шустро перевернула страницу.
На картинке, которую белка гордо демонстрировала Изабелле, было действительно бальное платье, белое-белое, как облако, с узким-узким корсетом и с огромной, как стог сена, юбкой. И зад у этого платья, разумеется, был огромен.
«А не повлиял ли на сегодняшнюю моду, — вдруг догадалась Изабелла, — вчерашний хлопок по заднице енота?! Ты посмотри, как чутко меняется мода в зависимости от вкусов принца! Одно неосторожное движение рукой — и все модные журналы украшены огромными жопами! И все это, чтоб понравиться принцу!»
— Ну?! — возмущенно крикнула белка. — Разве не прелесть?! Скажи еще, что оно не прекрасно?! Скажи еще, что оно не достойно принцессы?!
— Наверняка достойно, — ответила Изабелла, посмеиваясь. — Но что его сшить, нужен месяц, как минимум!
— А орешки? — заверещала белка, даже подпрыгивая от возбуждения. — Орешки на что?! Я же тебе подарила, подарила!
— Отлично, — посмеиваясь, ответила Изабелла. — Ну, так что, открываем следующий орешек?
— Конечно! — проорала белка возбужденно. — У меня колдовство первосортное! Ты так не сошьешь, нипочем не сошьешь, как я наколдовать могу!
— Ну, хорошо, — покладисто ответила Изабелла, вынимая из кармана два оставшихся желудя. — Значит, воспользуемся твоей магией. Самой лучшей и качественной магией в мире.
— Да! Моя магия самая качественная! — подтвердила гордая белка.
— Ой, заело. Не открывается.
— Как это не открывается, как это заело?! — заверещала белка. — Быть того не может!
— Будь добра, Вильгельмина, — сладким голоском произнесла Изабелла, — поддень ноготком. Вот тут, трещинку вот эту.
И она поднесла ничего не подозревающей белке желудь.
Белка презрительно чихнула и сунулась лапой к желудю. И тотчас же была поймана за пальцы жестокой рукой.
— Ай-ай-ай! — верещала белка, которую Изабелла трясла над столом, крепко зажав ее лапу в пальцах. — Ты поломала мне запястье! Кости трещат! Выпадают ногти!
— Ничего, — пыхтела Изабелла, стряхивая с пальцев белки золотые крупинки магии. — Я залечу. Потом.
Увидев, что с ней проделывает коварная подопечная, белка вмиг прекратила капризничать, уперлась задними лапами в руку девушки и завопила совсем другим — полным ужаса, — голосом, дергаясь и стараясь освободиться.
— Что ж ты творишь, ворюга! — орала белка, развевая свой маленький рот на половину морды. — А ну, п-ложь! Обратно верни, я сказала! Это моя магия! Моя!
— Ничего, — посмеивалась Изабелла, натряся достаточную горку золотых крупинок и выпустив белкины пальцы из рук. — Я всю эту магию на тебя израсходую, не переживай. Зато ты узнаешь, как заставляют.
— Нет! — заорала белка в ужасе, прыгнув на стол и вцепившись в него коготками. Но неумолимая рука Изабеллы поймала ее за хвост и потянула обратно, словно жертву на плаху. Белкины коготки прочертили тонкие борозды на столешне, и белка, извиваясь всем своим длинным телом, проорала: — Па-ма-ги-те! Насилуют!!!