Золушка вне правил
Шрифт:
И вряд ли это вина управляющего, мне он показался добрым человеком. Это экономка так проявила себя. Сейчас она стояла в дверях спальни, пока я оглядывалась, куда бы мне присесть, устала я. Наконец, устроилась на шатком креслице возле туалетного столика. Экономка, почти не размыкая губ, поинтересовалась.
– Госпожа баронесса желает ещё что-нибудь?
Я ответила холодно - Госпожа баронесса желает, чтобы доставили ее вещи, горячую ванну, обед сюда и не беспокоить часа два-три. Хочу отдохнуть.
– Разве госпожа баронесса не идёт в церковь, сидеть у гроба супруга?
– Я приду позднее, думаю, скорбящие меня поймут и простят, после столь длительной дороги очень устала, и сегодняшнюю ночь ехали без отдыха. А пока выполняйте, что я сказала и в именно такой последовательности.
Экономка повернулась и вышла, сохраняя бесстрастность на лице, но в глазах плеснулось удивление. Не ожидала отповеди от молодой девчонки? Но я точно не та Золушка из сказки, вертеть мною ни у кого не получиться! Принесли вещи, горячую воду, пока я мылась с помощью Ули, доставили и обед на двоих, как я и велела. Зато поимели мелкую месть со стороны экономки - эта старая грымза не распорядилась затопить камин, и после ванны было весьма некомфортно. Хорошо, в багаже был теплый халат, на голову полотенце, на ноги полосатые вязаные чулки служанки Ленни. Быстро поели, тут хоть без сюрпризов обошлось. Зато кровать не без этого. Постельное белье, одеяло было явно волглым, и ложиться в такое точно не хотелось.
– Ульрика - я постукивала зубами - доставай из вещей, там есть пара простыней, одеяло и пара небольших подушек. Как знала, ограбила мачеху! И давай отдохнем! Ложись со мной, вдвоем теплее. Только вначале достань и повесь на дверку гардероба то темно-серое платье. Не чёрное, но тоже сойдёт для траура.
Бдение у гроба, сами похороны я запомнила плохо. Не выспалась. Помню, что день был хмурый, хотя и теплый. В церкви же было прохладно и тошнотворно пахло ладаном и мирром. Что-то вещал пастор, толпа народа сурово молчала. Пастор профилактически пугал паству генной огненной, перечисляя грехи людские. Одновременно сообщая почти о святости усопшего. Толпа при этом замолчала ещё суровее, видимо, не все были согласны с пастором в данном вопросе.
Пробравшийся ко мне управляющий Франц чуть виновато сообщил, что ближайшие соседи все равно никак не успеют приехать, им добираться не менее полутора суток пути. Слишком обширны владения барона Нойфеля. Потом они, конечно, прибудут с обязательным траурным визитом. Помню, как занесли барона в склеп, как громко лязгнул замок на двери, отрезая мир мертвых от мира живых. Поминальный ужин в большой столовой, приглушённые голоса присутствующих. Даже твердо не могу сказать, что ела за столом. Помню только, что вставая из-за стола, демонстративно и громко велела затопить камин в моей спальне.
А утром... утром светило солнце, из раскрытого окна струилось тепло и свет, слышались голоса людей со двора, лязг металла, со стороны заднего двора доносилось бодрое кукареканье. Со стороны кухни тянуло упоительным запахом ванильных булочек и яблочным вареньем. Позавтракала плотно и жизнь не стала казаться такой беспросветной. Хотела распорядиться, чтобы вымыли и вычистили мои комнаты, просушили постель. Но выйдя из столовой, не обнаружила ни экономки Анны, ни горничных в этой части дома.
Хмыкнула, ладно, война так война, а пока и у меня руки не отвалились. Переодевшись в обноски служанки Ленни, мы с Ульрикой поволокли перину и одеяла сушиться на задний двор. Только развесили на невысоких каменных заборчиках постельные принадлежности и, отдышавшись, собрались за следующей партией, как на задний двор влетела черная карета без опознавательных знаков, то есть, без гербов и прочих финтифлюшек и резко остановилась. Из кареты вышел парень, просто девчоночья мечта - высокий, стройный, брюнет, на смуглом, породистом лице выделялись ярко-голубые глаза под прямыми, смоляными бровями.
Оглядевшись, он окликнул меня.
– Эй, пойди, доложи управляющему, что племянник господина барона прибыл! И пусть Франц и вдова барона прибудут в кабинет господина барона. Я там буду!
Глава 7
Глава 7
Что мне оставалось делать в подобной ситуации и одежде служанки? Вставать в гордую позу? Смешно. Поэтому я просто попросила Ульрику найти Франца и передать ему слова приезжего, а сама побежала переодеваться. Что-то у меня возникло чувство, что с приездом этого господина грядут неприятности.
Переодеваться особо мне было не во что, все то же вчерашнее серое платье, которое сегодня чуть оживлял белый кружевной воротничок, сколотый у горла брошью с круглым агатом, обрамлённым тонким золотым ободком с вкраплением мелких прозрачных камешков. Будь это новодел, я бы не сомневалась, что это фианиты, но родом из далёкого прошлого... всё-таки это мелкие бриллианты. О стоимости тогда этой брошки страшно и думать. Но в шкатулке это была единственная строгая и траурная вещь, которую прилично использовать скорбящей вдовице.
Прибежавшая вскоре, запыхавшаяся Ульрика помогла мне соорудить несложную прическу - подняли волосы вверх, скололи валиком на макушке. Несколько раз вымытые мои волосы оказались склонны кудрявиться. Посему легко обошлись без всяких начесов, они легли пышной волной на голове. Посмотрела в зеркало, осталась довольна своим внешним видом - скромно и достойно. Не могу похвастаться фигурой - буду брать красотищей! Только туфли подкачали, конечно, сильно уж поношенные, надеюсь, длинное платье скроет их. Ульрика пояснила.
– Так лето закончилось, вы два года их носили. А в зиму матушка не стала заказывать новые, вдруг нога вырастет или ещё что, а весной бы и заказали новые.
Дорогу в кабинет барона нашла, спрашивая пробегавших мимо слуг. Кстати, служанки тоже появились. Поэтому по ходу дела отдала распоряжение о том, чтобы приготовили гостевые покои для племянника барона и об обеде. Да, и чтобы просохшие перины и одеяла занесли в мою спальню. Служанки, пряча глаза, приседали в книксене. Перед дверью в кабинет постояла с минуту, выравнивая дыхание и, сделав покер-фейс, вошла в кабинет. Племянник сидел в хозяйском кресле, быстро просматривая какие-то бумаги. На стуле, неподалеку от стола, сидел управляющий Франц, выглядел он каким-то растерянным. Увидев меня, встал, приветствуя. А племянник нет. Хамло-с, однако! Махнул нам рукой, предлагая присесть. Я села на краешек стула, тщательно расправив юбку платья, чтобы скрыть побитые жизнью и мостовыми туфли. Парень оторвался от бумаг, перевел взгляд на меня. По тому, как расширились глаза его, поняла - узнал, зараза! Думала, промолчит. Ну, где там...