Зомби Апокалипсис
Шрифт:
Оказалось, что молодая пара, о которой шла речь, – это Кори и Фрида Данхилл. Они нам хорошо известны как воришки и пьяницы, регулярно дерущиеся во время попоек. Кори Данхилла несколько раз арестовывали за нанесение побоев жене, но и Фриду Данхилл тоже несколько раз арестовывали за нанесение побоев мужу. Впрочем, до суда дело ни разу не дошло. Их неоднократно предупреждали, что полиция не желает тратить на них время, и советовали обратиться в консультативную помощь по вопросам семьи и брака.
Диспетчер сообщил, что констебль Стопфорд пробовал поговорить с супругами о нарушениях
В 23:41 я прибыл на Редвуд-гров, 15, где и обнаружил взъерошенного констебля Стопфорда с заметными синяками на лице. Он сказал, что оба Данхилла затеяли драку в гостиной их коттеджа. Я постучал в дверь, и мне тут же ответил Кори Данхилл. Получив предупреждение, Данхилл признал, что они с женой продолжали спорить в присутствии патрульного Стопфорда и что Фрида Данхилл не стеснялась в выражениях. Тут вмешался констебль Стопфорд и заявил – с моей точки зрения, совершенно напрасно, – что если бы его дочь когда-нибудь произнесла такое, он задал бы ей взбучку, которую она запомнила бы на всю жизнь.
У современной полиции существует «старая школа» и «древняя школа». Патрульный констебль Стопфорд определенно относится ко второй категории. Ему около пятидесяти, но на вид все шестьдесят. Сомневаюсь, что он водил патрульный автомобиль, а уж тем более шагал в дозоре после принятия Закона о контроле за исполнением уголовного законодательства, так что он не подготовлен к общению с необузданной, темпераментной молодежью наших дней. Когда он достал Данхиллов своими увещеваниями и к тому же, по их словам, угрожал им насилием, они объединили силы и вышвырнули старика из дома.
Возможно, конечно, что констебль Стопфорд, который, при всех своих недостатках, все же бывалый служака, спровоцировал конфликт и не стал сопротивляться побоям, поскольку по правилам при наличии «лицевых травм» полицейский должен сидеть дома, по крайней мере, две недели. Но мне не хотелось задавать ему подобные вопросы, особенно сейчас.
В 23:48 я услышал от диспетчера, что констебль Макинтош все еще не отвечает на вызовы. Очевидно, мне придется отправиться на его поиски.
Невзирая на мое отношение к тактике констебля Стопфорда, я согласился с его утверждением, что Данхиллы напали на офицера полиции. Таким образом, патрульный Стопфорд получил повод арестовать их. Я вызвал автозак, но мне сообщили, что в Гринвиче произошла стычка двух бандитских группировок и все машины заняты перевозкой задержанных. В итоге я решил сам доставить арестованных в участок.
В 23:59 я прибыл в Гринвичский полицейский участок, и констебль Стопфорд повел своих пленников в камеру. Я посоветовал ему после оформления документов обратиться за медицинской помощью.
****************
01-05
В 00:06 я вернулся к церкви Всех Святых.
Шпик Один и Шпик Два все еще сидели в машине перед зданием. Они дружно уплетали взятую навынос пиццу. Я знаками показал, что хочу поговорить с ними.
Шпик Один – дородный мужчина, заросший бородой. Тогда, как и во всех остальных случаях, когда я видел
Я спросил у них, не видели ли они патрульного констебля Макинтоша, обходящего периметр раскопок. Они ответили отрицательно, хотя Шпик Два заявил, что если они не заметили полицейского, это еще не значит, что его тут нет, и вообще они сосредоточены на вещах поважнее. Я поинтересовался, понравилась ли им пицца и заказали ли они заодно чесночный хлеб, на что они хмыкнули и воздержались от комментариев. Тогда я сказал, что собираюсь посмотреть возле церкви. Это, кажется, немного протрезвило их. Они предупредили меня, что я не должен пытаться войти в здание, поскольку оно закрыто. Я напомнил им, что перед офицерами полиции открыты все двери, когда речь идет о защите жизни и здоровья.
В 00:10 я в одиночестве начал обходить территорию церкви Всех Святых.
Я не пошел непосредственно на место раскопок, поскольку ночью оно не освещено и там нет ничего, кроме грязи, экскаваторов, вагончиков и всякого оборудования, прикрытого тяжелым, пропитанным влагой брезентом.
Странная атмосфера окружала церковь. Полагаю, слово «готическая» тут подходит лучше всего. Здание очень старое, все замшелое, с водосточных труб свисает мертвый сухой плющ. Обстановка точно из какого-то фильма студии «Хаммер»: повсюду туман, а в тумане маячат покосившиеся и разбитые древние надгробия. Однако никаких следов констебля Макинтоша не обнаружилось, и Шпики оказались правы: я проверил передний, боковой и задний входы в церковь, и все они были забиты досками и полосами ржавого железа. И на каждом входе висело объявление, гласящее, что несанкционированное вторжение будет преследоваться по Закону о чрезвычайных полномочиях полиции.
В 00:21 я возобновил патрулирование на машине, крутясь в районе места земляных работ, хотя некоторые участки были перекрыты для обычного транспорта.
В 00:29 я вернулся к фасаду церкви Всех Святых. Шпик Один и Шпик Два по-прежнему сидели в машине, наблюдая за мной. Патрульного констебля Макинтоша я не нашел.
В 00:30 я снова вызвал диспетчерскую и попросил их попытаться связаться с констеблем Макинтошем.
В 00:33 диспетчер доложил, что ответа по-прежнему нет.
В 00:34 я попросил диспетчерскую выделить мне прямой канал и попытался связаться с констеблем Макинтошем лично, но ответа от него не получил.
Если кто-то считает, что я отнесся к этому слишком равнодушно, повторюсь, что констебль Макинтош – офицер ненадежный, не то чтобы ленивый, но тугодум. Вполне возможно, что он отключил звук у своей рации, чтобы переговорить с кем-то из граждан, а потом забыл включить его. Кроме того, он мог забыть поставить новый аккумулятор, проверяя рацию перед началом дежурства. И то и другое уже случалось с ним прежде. Я решил, что пока не стоит поднимать тревогу.