Зона для Сёмы–Поинта

Доценко Виктор Николаевич

— Тот, благодаря которому удалось избежать кровавых разборок на пересылке! — подытожил Хабаровский Джем. — Что ж, искренне рад знакомству! — несмотря на чуть выраженную худобу, он выглядел крепким мужчиной, и у него было довольно сильное рукопожатие, которым, судя по всему, он часто пользовался.

Однако Сема не только выдержал его рукопожатие, но еще и достойно ответил на него.

— Ничего! Цепкий парнишка! — одобрительно отметил Хабаровский Джем и пояснил: — На рудниках пришлось много корзин с рудой наверх потаскать…

— Корзин с рудой? — с удивлением

переспросил Сема–Поинт.

Он был уверен в том, что никто не может заставить Вора работать на зоне.

— Ну да, более трех месяцев мне пришлось подергать веревки с корзинами с рудой наверх, до кровяных мозолей натер ручонки-то… — спокойно кивнул тот.

— Для чего? — никак не мог понять Сема.

— «Зеленый прокурор в дорогу позвал!» — ответил вдруг Хабаровский Джем и добродушно рассмеялся, довольный тем, что сумел заморочить голову незнакомцу…

Автор поясняет, что фраза «зеленый прокурор позвал в дорогу» означает в местах не столь отдаленных, что кто-то решил уйти в побег.

— Так это был подкоп!

Сема–Поинт сделал вид, что только что догадался, о чем говорит Хабаровский Джем: ему пустяк, а собеседнику наверняка приятно…

Подтвердить его слова Хабаровский Джем не успел, прервали: в дверь кто-то постучал.

Серега Младой быстро подошел к кормушке, словно ожидая каких-то новостей:

— Слушаю тебя, Сан Саныч! — тихо бросил он, склонившись к распахнутой кормушке.

О чем ему сообщил дежурный прапорщик, слышно не было, но сразу же после того, как захлопнулась кормушка, Серега Младой повернулся к присутствующим и чуть виновато проговорил:

— Извините, но мне нужно срочно кое-что перетереть с братом!

— Что-то случилось? — сразу насторожился подмосковный Вор Юра Пега: он был большим противником каких-либо неожиданностей.

— Ничего не случилось: просто поступила информация, о которой и просил узнать Саня, — заверил Серега Младой.

Они с братом удалились в дальний угол, и младший брат, не желая откладывать, быстро сообщил Сане Омскому только что полученное сообщение, переданное через прапорщика, после чего они вернулись к столу.

— Судя по напряженно улыбающейся физиономии нашего брата, новость так себе? — предположил Хабаровский Джем.

— Плохих новостей не бывает, бывает плохое отношение к новости, — философски возразил Саня Омский, продолжающий о чем-то усиленно размышлять.

Он настолько ушел в свои мысли, что морщины на его лбу вздулись и собрались в единый пучок, но уже через пару минут они разгладились.

Юра Пега вздохнул и с облегчением выдохнул.

А Саня Омский весело воскликнул:

— А все не так уж и плохо складывается! — после чего повернулся к своим приятелям и сказал: — Полученные сейчас сведения касаются новой командировки, куда отправят нашего бесстрашного героя, но об этом давайте поговорим позднее…

После этого замечания авторитетные люди пообщались между собой на темы, которые касались этой тюрьмы и того, что в ней происходит. После короткого обсуждения

сошлись на том, что Серега Младой, как Смотрящий, по понятиям разобрался с теми, кто был замешан в покушении на него. И держит правильный курс для выправления ситуации в тюрьме после последних событий: не обижает арестантов, с уважением относится к «босякам», а потому никаких претензий к нему члены сходки не имеют.

Единственное пожелание было высказано подмосковным Юрой Пегой; он сказал:

— Мне кажется, что тебе, Серега, не хватает тропок, по которым можно общаться с волей.

— С волей у нас налажены очень хорошие контакты, — возразил Серега Младой.

— Хорошие контакты? — с некоторым сомнением переспросил Юра Пега.

— А разве не так? — сам спросил Сергей.

— Скорее, я бы сказал, неплохие, — поправил его подмосковный Вор. — Вы, братья, отлично знаете мое отношение к ментам, однако есть моменты, когда, для пользы босяков, уж поверь мне на слово, нужно уметь договариваться с ними. Я не говорю, что этим ты, как Смотрящий, должен заниматься лично, но если бы кто-то из твоих близких прикормил какого-нибудь мента, а лучше двух, да еще с погонами, да еще с двумя просветами, то дачки бы мухой на тюрьму прилетали! И нигде не задерживались! — пояснил он, — А когда тюрьму не морозит — жизнь сидельцев становится веселее!

— Может, стоит напомнить тебе про недавний случай с младшим Кумом, с которым контактровал Лешка–Артист? — ехидно усмехнулся Смотрящий.

— Я о нем прекрасно помню, но, при всем при том, того мента, прежде чем он отошел в мир иной, фрайера очень хорошо подоили, — не очень уверенно проговорил Юра Пега, явно озвучивая чужое мнение.

— Подоили? — усмехнулся Серега Младой. — Тебя, дорогой Юрий, явно ввели в заблуждение. Если подсчитать все правильно, по понятиям, то еще вопрос, кто кого подоил! Причем жадность этого продажного мента росла непомерно с каждым днем, как росли и его аппетиты: словно на дрожжах! — с трудом сдерживаясь, недовольно возразил Серега Младой.

— Ладно, здесь, на месте, тебе, как Смотрящему, наверняка виднее, — мгновенно согласился Юрий, перехватив недовольный взгляд старшего брата Смотрящего.

Для Семы–Поинта все заметнее проявлялось отношение членов воровской сходки к Сане Омскому. Именно он был за этим столом лидером: несмотря на то, что говорил вроде бы мало, его слова всякий раз оказывались весомыми и как нельзя более кстати. А иногда, как сейчас, достаточно было его недовольного взгляда, чтобы человек тушевался и давал задний ход.

Вот и в этот раз, чтобы поставить точку в наметившемся споре, Саня Омский дипломатично заметил:

— Мне тоже претит, когда кто-то из моих братьев вынужден связываться с ментами, даже на зоне, когда те вроде бы сами идут на контакт. Конечно,

предложение Юры Пеги, братишка, хоть и старо как мир, однако это только совет и ничего более. И тебе самому решать: прислушиваться к нему или тут же забыть.

Вроде бы и не одобрил никого из них, но и не сказал ничего обидного, и этим поставил точку в их непростом разговоре…