Zona O-XA
Шрифт:
– Золотишко отмываешь, или уже лес валишь? В Лефортово подтянут? А до этого в Нигерии прел на нарах? Все, я тебя достал и ты отваливаешь? Отваливай, я тебе еще раз говорю, мне по барабану кто ты: Крестный отец, или урка последняя; в законе, или шестеришь; новый русский, или старый еврей. Я знаю одно…
– Язык обречен, – пронеслась информация через Левое полушарие. – Это царапанье его уже не спасет, но нам может оказать такую Услугу!
– Давай родной, давай еще чуть-чуть, не время сейчас обижаться, – видя затравленный
В это время на Земле заговорили сразу четыре ранее спящих вулкана, и левый глаз Навигатора моментально превратился из зеленого в лиловый, увеличившись в размерах в три раза.
– Я знаю одно, – вновь повторил Язык и сделал большую паузу. – По-моему я еще здесь, – вихрем пронеслось в его сознании и сразу отдалось одновременно в каждой косточке.
– Я знаю одно, – уже увереннее снова сказал он, – то, что мы с тобой оба еще здесь в этом мире, который у нас принято называть материальным.
– Че несет, – подумала Жопка, проснувшись. – Наверное, опять обрезание ему сделали вот и завелся, – зевнула она, но в это время у нее внутри что-то засвербело, и Жопка все же решила послушать и разобраться, что ж тут все-таки происходит, чтобы не оказаться как всегда крайней. Таким образом, весь организм Навигатора стал работать как часы.
Языку полегчало. Он понял, что в этот раз пронесло. – Крайний был раз, – мелькнула у него предательская мысль, от которой он заговорил в три раза быстрее.
– Вот, а теперь вернемся к нашим баранам, – подмигивая всем сразу двумя глазами, сказал Язык, уже точно понимая, что пеленг взят, и ниточка не оборвалась.
– Ты зря обиделся на меня, брат. Про полосатую жизнь знают все, но не все знают, как эти полоски расположены.
– На самом деле они вертикальные. Вертикальная белая и вертикальная черная. А ты подымаешься снизу, вверх по этому дерьму под названием Жизнь.
– Не согласен, так как у тебя каждый год по несколько раз черные и белые бывают? Я туфту гоню? А ты напряги мозги и представь себе без бумаги и карандаша все это. Если удастся, тогда ты сможешь в дальнейшем и в забое себе это представлять, и не только это. А значит, постепенно научишься перемещаться из этого сраного материального мира в другой, который, я тебя уверяю, гораздо прекраснее.
– Ты спрашиваешь меня, верю ли я сам в это фуфло? Не имеет значения для тебя, верю я в это или нет, – Язык опять многозначительно подмигнул друзьям, показывая при этом одними глазами на Мозжечка, – но я точно знаю, что это дает мне повод для мечтаний гораздо больший, чем вилла Шварца на Гавайях за пятьдесят лимонов!
– Во, дает Язычара, – завистливо крякнул Накопитель, который понял, что и для него самое страшное уже позади и можно посмотреть на этот концерт не напрягаясь как этот Мозж.
– А Язык–то мог сгореть. Сам спасся и нас всех вытянул! Че этот придурок Гироскоп все вертится? Шило ему в задницу вставили что ли? – глянул он искоса на Мозжа. – Эх, послушать бы, что отвечают Языку, – мечтательно подумал он. – Вот это настоящий кайф, услышать голос с того света, да еще с планеты, которой уже не существует.
Однако, четкое распределение обязанностей строго карало за это любого. Каждый имел доступ только к своей информации, отвечая за конкретный участок.
А Язык тем временем сладко продолжал: – Это я-то Долдон? А знаешь ли ты, что такое Долдон? Нет дорогой! Это всего лишь человек, медленно усваивающий информацию. А медленно, как ты сам понимаешь, понятие относительное. Для меня это может быть медленно, а для тебя будет очень быстро!
В это время все части тела Навигатора, уже расслабившись, посмеивались над импровизацией Языка, которая самое большое удовольствие доставляла, несомненно, ему самому. Один лишь только Мозжечок хмуро крутил и крутил свою витиеватую голову, то быстро и нервно в разные стороны, то, вдруг, судорожно и до самого упора только вправо, вправо, вправо.
– Че он хочет, – мельком подумалось Языку. – Ну, я уже оттягиваюсь, а он то что?
Но вопрос быстро исчез, и приподнятое настроение победителя вновь вернулось к нему.
– Так на чем мы остановились? Ага, это хорошо, что ты меня тоже козлом называешь. Хорошо что мы козлы, а не бараны. Хотя в принципе можно и баранами быть. Все лучше, чем стрелять друг в друга. Вот сейчас в Штатах в Калифорнии сенатора выбрали. Шварц там первым номером стал. Крутой мужик, уважаю! Но я бы проголосовал за порно звезду.
– Почему? Да потому что предвыборные лозунги у нее хорошие. Вот, например: – Предлагаю все оружие в штате поменять на порно кассеты. Чем плох? А? Хотя, это маленькое отступление. Спросишь для чего? – Язык опять весело подмигнул всем.
– Во-первых, для того чтобы показать тебе, что в этом мире все относительно; а во-вторых, чтобы сделать привязку по месту и времени.
Тут все громко заржали, поняв, что сеанс закончился и на том конце связи сейчас уж точно должны понять, что их время кончилось. Но, как ни странно, ничего не изменилось и даже волны, доносившиеся с противоположного конца связующего устройства, стали слышны всем присутствующим. Они были тихие и спокойные.
Казалось, им не угрожало ничего, и они не догадываются об ожидающих их ужасах.
– Доскажи лучше про полоски, – донеслось до всех. – Почему только две?
Язык на секунду онемел, но списал все на сильный изгиб.
– Ты не понял, почему только белая и черная? Ведь у тебя было и плохо в жизни, и очень плохо, и выть хотелось, и хоть в петлю? Ну тут ты, брат, не переживай, старик Шопенгауэр доказал уже, что этот ваш мир создан для того, чтобы вы познали страдание, а вовсе не для счастья. Так что здесь у тебя все О’кей.
– А, вот теперь я тебя заинтересовал! Ну, наконец-то в рот тебя Чих-Пых, как говорит Саня Каретный! Тогда отдыхай, поспи, а я буду тебе во сне долдонить, как мы бороздим космические пространства. Это называется сеанс космическо-аутогенной тренировки. Ты спишь, а я тебя с другого конца Вселенной развлекаю!