Зона особого внимания
Шрифт:
– Эх! Лучше бы я Маршалу эту запись отдал! – не сдержался Михаил Петрович.
– Ну вот, опять ерунду понес, – устало проговорил Громов. – Да пойми, в этой мясорубке даже такому динозавру, как Маршал, вряд ли уцелеть!
– А мне теперь один хрен! Вот, посмотри. Эти фото мне вчера вечером, точнее, сегодня рано утром подарили на память милые такие мальчики. Встретили старого дурака дома, точно как Гущина давеча, и разъяснили ситуацию. Узнаешь, кто на снимках? Вот так-то. – Каменев поднялся и направился к двери. – До завтра, Игорь.
Игорь подавленно молчал. Он считал, что
Вечерний выпуск передачи «Дежурная часть» начался с новых подробностей о смерти Андрея Гущина.
– По сообщению из Главного управления уголовного розыска, ведущего расследование обстоятельств гибели подполковника Гущина, в тот же вечер рядом с подъездом погибшего были убиты двое неизвестных, оказавшихся, как выяснилось впоследствии, сотрудниками службы безопасности одного из крупнейших российских банков, – рассказывала ведущая Ольга Маяцкая. – Как показали многочисленные свидетели, эти двое напали на молодого сотрудника РУОПа, находившегося во дворе, и тот, защищая свою жизнь, вынужден был открыть огонь на поражение. Прокомментировать ситуацию мы попросили начальника службы безопасности этого банка Виктора Алексеевича Балашова.
Симпатичный, моложавый охранник обаятельно улыбался телезрителям.
– Должен прокомментировать ситуацию, поскольку подобное сообщение может серьезно подорвать репутацию нашего банка, – начал он свою речь. – Вы, Оля, получили не совсем верную информацию. Дело в том, что эти люди не являются на сегодняшний день нашими сотрудниками. Да, некоторое время они действительно работали в банковской охране, но были уволены за нарушение дисциплины и пьянство, то есть по причине полной профессиональной непригодности. Уже много месяцев они не имеют к нашему банку никакого отношения.
– Есть сведения, что убитые ранее работали в КГБ. Это так? – задала вопрос Ольга.
– Да, – немного помолчав, ответил Виктор Алексеевич. – Некоторое время эти люди действительно работали в комитете и опять же были уволены по дискредитирующим мотивам. Я, конечно, не снимаю с себя вины, допущение подобных граждан к нашей банковской структуре серьезная недоработка…
– А как вы думаете, эти люди могли быть причастны к гибели Андрея Гущина? – спросила телеведущая.
– Ну, Оля, на этот вопрос вам смогут ответить работники МВД и прокуратуры. Кстати, по предварительному заключению следственно-оперативной группы по факту смерти господина Гущина следов насильственной смерти не обнаружено, очевидный суицид. В этом заключении нет места посторонним, в частности, бывшим сотрудникам нашего банка.
– Ну а ваше мнение? – не унималась ведущая.
– Мне ничего не известно, кроме тех фактов, которые привели следственную группу к упомянутому заключению, а заниматься безосновательными домыслами мне не позволяет моя должность. – Балашов говорил спокойно, чуть снисходительно, почти без жестов, голос хорошо смодулирован; смотрелся он великолепно – лицо приятное, взгляд доброжелательный, но твердый, легкая седина; крепкая шея, разворот плеч, отсутствие брюшка выдают человека спортивного… Прямо остепенившийся плейбой.
Эту передачу Балашов
– Да, Виктор Алексеевич… – криво усмехнулся бандит, – меня в случае чего так же спишете?
– Подставишься, так же и спишу, – спокойно ответил Балашов.
– Меня, наверное, сексуальным маньяком и наркоманом представите? – продолжал юродствовать подчиненный.
– Да уж найду кем, – заметил Виктор Алексеевич.
– Все правильно! – подвел итог собеседник. – Вы найдете, это уж точно. Но подставляться мне не к спеху, а бог не выдаст, так и свинья не съест…
Бывшие комитетчики немного помолчали, кривя злыми ухмылками рты. Подобный юмор был у них в ходу уже давно. Наконец начальник заговорил:
– А ежели я подставлюсь… – его голос звучал бесстрастно и негромко, – ты, Шурик, меня спишешь… Школу ты прошел отличную…
– Это точно, – уже без усмешки констатировал Шурик. – Будьте спокойны, не подведу.
Эту передачу смотрел и Каменев. Вчерашний шок отпустил, ему на смену пришло и крепло яростное желание отомстить подонкам, по всем статьям обставившим его, офицера милиции, старого дурака; обставили Громова, не последнего опера, а вместе с ними оплевали и то, что было дорогим в родной Конторе, о чем он никогда не говорил, редко думал, но что составляло стержень его личности.
Это не проигранные сражения, как сказал Громов. Это уже почти проигранная кампания, и ставка здесь – понимание себя, своей сущности. Если сейчас смириться и уйти с поля боя, проглотить позор, он уже никогда не будет прежним майором Каменевым, ментом, «к тому же честным».
Спускать такое нельзя. Тебя свалили – считай, что это первый раунд. Не спеши, не вскакивай, не подставляйся раньше времени, правильно сказал Игорь, втяни рожки и отдышись. Думай, майор, думай, ищи выигрышное продолжение, оно должно быть, оно есть, только ищи хорошенько!
Передача сразу многое прояснила. Кое-что начало складываться. Банк. Тот самый, о котором сболтнул Гущин в ресторане «У бабушки». Значит, «мозговой центр» – это они, сволочи банковские, они приводят в движение всю эту хитрую механику, их волей развязана война московских ОПГ, и главный у них Балашов. Впрочем, он главный организатор, а идеолог кто-то еще, пока невидимый. Наш эмгэбэшный мудак, который прикрывал Гущина здесь, в Конторе, теперь ноль без палочки. Второго Гущина у него нет, сидит сейчас, обделавшись от страха. Урок на всю оставшуюся подлую жизнь.
Теперь они с Игорем как партизаны, прервавшие связь с Большой землей, чтобы не засветиться: к министру больше не пойдешь. Противник себя разоблачил, но он доминирует. Надежда только на себя. Тылов нет. Маскировка – образ жизни. Любая ошибка смертельна. Все зависит от разведки. Только на сей раз и разведчик, и подрывник, и группа прикрытия – ты сам.
Ну что ж, дорога начинается с первого шага, а это – разговор с Игорем: готов ли тот в партизаны?
Москва. Главный военный клинический госпиталь имени Бурденко
Психо-неврологическое отделение