Зона риска
Шрифт:
— Научите больного полностью расслабляться, — советовал врач. — Ему придется еще долго беречь силы...
— Ясно. — Методист еще раз посмотрела на Андрея, сказала! — Меня зовут Инной. Мы с вами будем встречаться каждое утро, в десять. Идет? Как вас зовут, я знаю.
— Хорошо. — Андрею было все равно: в десять так в десять, его радовал сам факт — с ним начинают заниматься физкультурой, значит, дела идут неплохо.
Занятия длились десять, потом двадцать и наконец тридцать минут. Инна проводила их суховато, по-деловому, избегая лишних разговоров и всем своим видом показывая: ваше дело — раз, два, три... вдох — выдох... дышите ровнее... Андрей послушно сгибал
— Представляю, каким вы были энергичным парнем. — После нескольких занятий Инна чуть оттаяла.
— А я снова буду таким!
Однажды неожиданно к десяти пришел Ревмир Иванович, у него накопилось много вопросов, и следователь попросил у врача разрешение на свидание. Людмила Григорьевна видела, что беседы со следователем ее пациент воспринимает без особых волнений, наоборот, они его отвлекают от мыслей о болезни, и не возражала.
Инна вошла в палату сразу же за Ревмиром Ивановичем. В ее темных, обычно безразличных глазах мелькнуло удивление.
— Здравствуйте, — первым поздоровался следователь. — Извините, что я вторгаюсь в ваше время, но у меня срочные вопросы. Вы не могли бы перенести занятия на полчаса позже? А мы бы с Андреем Павловичем поговорили...
— Через полчаса не получится, — отрезала Инна. — В десять тридцать у меня другой больной. Вот на одиннадцать можно, если Андрей Павлович, конечно, не возражает.
— Буду вам признателен, Инна, — сдержанно сказал Андрей. Он уловил и ее удивление, и испуг.
Но следователя холодноватый тон Инны не смутил, он, казалось, вообще не заметил неприязни, которую девушка не смогла скрыть.
— Кстати, — спросил он, — вы уже в больнице познакомились с Андреем Павловичем?
Инна недолго колебалась, что-то взвешивая про себя. Вспомнилось предупреждение Князя, когда он увидел Крылова на Оборонной. Журналист шел куда-то в компании Мушкета и Анчишкиной. «Журналист... — пробормотал тогда Князь. — Повадился на Оборонную и в бар... Ищет здесь то, что не терял, вынюхивает...» Через несколько дней Инна случайно увидела Крылова в театре и узнала его, еще подумав, что у парня такое симпатичное лицо, и Князь напрасно злобствует.
Следователь ждал ответа, и она сказала полуправду:
— Познакомились — да, здесь. Но Андрея Павловича я видела и раньше.
— Очень интересно, — сказал Ревмир Иванович.
— У меня есть приятель, — объяснила Инна, — который знает Андрея Павловича по каким-то общим делам, уж не знаю каким. Однажды мы были с ним В театре на премьере, там же был и Андрей Павлович со своей девушкой.
— Весной было несколько премьер в театрах, — начал припоминать Андрей. — На одной из них я был с Ниной, моей знакомой. Спектакль Гельмана «Мы, нижеподписавшиеся».
— Верно, — подтвердила Инна.
— Но я вас не заметил...
— Еще бы! Вы сидели в первых рядах партера, мы с Романом Жарковым, мягко говоря, несколько выше. Он показал на Андрея Павловича и сказал: «Видишь того парня в сером костюме? Это Крылов, журналист».
Стараясь, чтобы вопрос прозвучал мягко и безразлично, Ревмир Иванович спросил:
— А у вас, Инна, был интересный спутник?
— Мой хороший товарищ, — ответила Инна. И твердо добавила: — К нападению на Андрея Павловича он не имеет никакого отношения, уверяю вас.
Она быстро вышла из палаты, и ни Ревмир Иванович, ни Андрей не успели ничего ей сказать.
— Почему-то очень нервничает наша Инна, — постучал в задумчивости пальцами по крышке тумбочки Ревмир Иванович. — Вы знаете, почему, Андрей Павлович?
— Нет! — вполне искренне ответил Андрей.
— Откуда вы знаете Романа Жаркова?
— Меня с ним познакомила Привалова, они работают на одном заводе.
Андрей мучительно вспоминал, был ли он уже тогда знаком с Жарковым.
— В тот день, когда все случилось, вы не разговаривали по телефону с Мушкетовым или Анчишкиной?
— Дайте вспомнить... Кажется, нет.
Андрей лихорадочно обрабатывал, как говорили у них в редакции, информацию. Он хорошо помнил премьеру в театре. Как-то его приятель, поклонник точных наук, сказал, что в нынешнее быстрое время, как правило, у двух совершенно незнакомых людей обязательно найдется третий, которого они оба знают. Это, мол, экспериментально доказали на спор молодые физики-теоретики. Андрей назвал все это чепухой, ерундой и еще какими-то другими словами того же порядка. Нет, убеждал приятель, под анекдотическое утверждение подведена теоретическая база, можно проверить. Они стояли на тротуаре, и людские волны обтекали их, будто разбиваясь об островок пути. «Ну что у меня может быть общего вот с этой красоточкой, что прилипла к витрине?» — возражал Андрей. «Давай проверим», — предложил приятель и смело подошел к девушке, обстоятельно изучавшей образцы кожгалантереи. Он извинился, объяснил ей суть спора. «Это у вас такой способ знакомства?» — поинтересовалась девушка. Андрей и его приятель дружно запротестовали и убедили девушку, что хотя они и рады были бы с нею познакомиться, но в данном случае обращаются к ней без черных, серых или других мыслей неприятных оттенков. Странно, но девушка поверила им. Втроем они перебрали три десятка разных фамилий, и действительно, общий знакомый нашелся, им оказался молодой журналист, которого Андрей знал по командировке на Украину — там он у девушки брал интервью. Приятель торжествовал: «С тебя причитается». Андрей смущенно мялся, девушка вдруг по-свойски сказала: «Вот что, мальчики. Журналисты все могут. В МХАТе сегодня премьера. Хочу на премьеру. А то сейчас вы скатитесь до пошлого «ставь бутылку»...»
Андрей билеты достал. Это была Нина... Потом побежали дни, как сказал поэт, светлые и печальные, и очень неожиданно Нина уехала.
Жизнь совершила какой-то странный круг и вновь напомнила о том дне, когда была премьера «Мы, нижеподписавшиеся».
Прощаясь с Ниной на перроне Киевского вокзала, когда шел мелкий теплый дождик и пахло железной дорогой — сталью, нефтью, краской, остывающим камнем, — расставаясь с Ниной в тот вечер, Андрей сказал ей: «А может быть, мы с тобой в одном государственном учреждении сыграем сценку из своего спектакля под названием «Мы, нижерасписавшиеся»?» Нина ничего не ответила, посмотрела на большое электронное табло («самое точное время!»), поднялась по лесенке в вагон, махнула рукой: «Я поехала!» И действительно плавно поплыла вместе с вагоном мимо растерянного Андрея: хотелось сказать так много, а получилась глупая шутка.
— ...Вернитесь на землю, дорогой Андрей Павлович! — Ревмир Иванович несколько раз повторил эти слова, прежде чем Андрей услышал его.
— Простите, Ревмир Иванович! — извинился Андрей. — Задумался.
— О приятном?
— Обо всем понемножку. И хорошее вспомнилось, и не очень...
— Не буду донимать вас вопросами. Но если не секрет, с кем вы тогда были в театре?
— Моя знакомая из Киева, Нина. Командировка у нее вскоре окончилась, и она уехала. Сперва звонила часто, потом — не очень...