Зона риска
Шрифт:
— Ну? — не оборачиваясь, спросил Мишель.
— А мы-то че?
— Шагайте, не мельтешите.
— Отпустил телохранителей? — ехидно спросил Андрей. — А то мы могли обидеть деточку?
— Не собачься. Просто мы вместе отсюда уходили.
— Понятно, — не унимался Андрей. — После приятного вечера найдется дело по душе — поговорить с кем или выяснить насчет уважения...
Ела засмеялась:
— У нас так: не нравится — просим на выход, поговорим...
Фраза была той же, что и в письме, переданном Андрею редактором. Андрей цепко ее зафиксировал,
— Я на машине, — объявила Тоня и для убедительности повертела на пальчике ключик.
— Девочка с колесами! — удивился Мишель. — Ничего себе!
— Могу развезти, — предложила Привалова.
Прикинули, кто где живет, как ехать. Выходило, что надо первым высаживать Мишку, потом Андрея и, наконец, Елу.
— Ты садись вперед, — предложила Ела Мишке, а мы с Андреем — на заднее сиденье.
«Кажется, она уже рассматривает меня как свою собственность, — озабоченно подумал Андрей. — Только этого не хватало».
Привалова, видя, как Ела рассаживает всех в «Москвич» по своему вкусу, улыбалась, и Андрей даже в темноте чувствовал эту ее улыбку — ехидную и понимающую.
— Слушай, — уже в машине, когда они наконец поехали, спросил Мишель Привалову. — А как тебе удалось купить эту штуку?
— Я ее не покупала. — Тоня вела машину уверенно, легко, чувствовалось, что она привыкла быть за рулем, для нее это обычное дело. Андрей даже позавидовал, так хорошо все у нее получалось, аккуратно, без дерганья.
— Скажешь, в наследство?
— Нет. — Привалова отвечала лаконично, дорога была сложной, с многочисленными поворотами, а впереди еще тащился самосвал, ехал странно, по осевой, не обращая внимания на помаргивание фар «Москвича», не давая себя обогнать.
— Тогда подарили? — не отставал Мишель.
— Угадал.
— Это кто же такой щедрый?
— Вышла на первое место в соревновании. И один раз, и два... А когда в третий — такая вот была вручена мне премия.
— Сейчас она скажет, что у нее есть орден, — с тихой неприязнью проговорила Ела.
— Спроси — скажу...
— Так есть?
— Есть. Трудового Красного Знамени.
— Ничего себе! — Мишель с уважением, глянул на Привалову.
Он, конечно, не раз видел людей с наградами на лацканах парадных пиджаков, но они были, как правило, пожилыми, степенными. А чтоб вот такая девчонка, которую и в толпе не отличишь среди множества других?
Вечер был для Мишеля странным, необычно он начался и кончался не так, как всегда, надо было многое обдумать, и Мишель замолчал, сосредоточенно уставился прямо перед собой: свет фар выхватывал дома, тополя, лица прохожих, ровно гудел мотор, в салоне машины было по-домашнему уютно.
А Андрей думал о том, что вот они, журналисты, часто мчатся за тридевять земель, ищут героев для своих очерков, а герои живут рядышком — совсем обычные, не выделяющиеся, и надо уметь их найти, разговорить, а потом подобрать нужные слова, чтобы рассказать о них.
Ела тихонько прижалась к Андрею, нашла его руку, затихла. Андрей попытался освободить руку из ее теплой настойчивой ладошки, но девушка только крепче сжала его пальцы.
— Хочешь, выйдем вместе? — тихо спросила она.
— Не стоит, Елочка, — прошептал он и, чтобы не обидеть девушку, добавил: — У меня очерк лежит неоконченный, а завтра его сдавать в номер.
— Не шепчитесь, — сказала Тоня. — Нам с Мишей все равно слышно. Правда, Миша?
— Угу. — Мишка указал на один из подъездов вырисовывавшегося в свете уличных фонарей дома. — Вот там притормози. Пока. Не забудь, что обещала, — напомнил он Приваловой.
— Приходи.
Какое-то время ехали молча, потом Ела с раздражением сказала Приваловой:
— Мишка грузчик в магазине «Фрукты — овощи». Работяга. Так что тебе не пара.
— Дурочка ты еще, — спокойно ответила Тоня.
— Какая есть.
— И не надо этим хвастаться.
— Вот что, дорогие девушки, — вмешался Андрей. — Меня вы доставили точно по назначению — вот в том доме напротив на седьмом этаже темнеют два моих окна. Спасибо, и не ругайтесь.
— Ну что ты, Андрей, — сказала Тоня. — Мы просто с Елой знакомимся поближе.
— Ела, обещай, — зловещим шепотом потребовал Андрей, отнюдь не уверенный в том, что Ела не выкинет какой-нибудь фокус.
— Конечно, Андре, не беспокойся.
— Так-то лучше.
Андрей попрощался и торопливо, не оглядываясь, пошагал через дорогу. Было уже действительно поздно, а очерк лежал незаконченным, и кто его знает, удастся ли его при таком настроении дописать.
Потом, в больнице, вспоминая по просьбе Ревмира Ивановича этот длинный-длинный день, Андрей не находил в нем ничего необычного, резко отделяющегося от множества других дней. И он удивился бы, если бы ему сказали, что именно этот летний вечер стал очень важным в судьбе нескольких людей, явился толчком к некоторым событиям, хорошим и странным.
А тогда, выпив крепкий кофе, он сел за письменный стол, и в это время раздался телефонный звонок.
— Андрей, я благополучно подвезла вашу знакомую, эту смешную девочку Елу, — услышал он спокойный голос Приваловой. — Не волнуйтесь и спокойной ночи.
Андрей не успел поблагодарить: трубку положили, раздались короткие, звучные гудки.
Он попытался, отбросив, забыв все дневные впечатления, сосредоточиться на очерке, заставить себя видеть только лист бумаги, но в это время снова затрезвонил телефон.
— Андре, я тебя... — чуть не плача, это ясно слышалось по тону, сказала девушка со странным именем Ела.
Андрей тихо положил трубку.
БЛУЖДАНИЕ ПО КРУГУ
Сеня Губа, лихо скрипнув тормозами, подкатил к углу Оборонной. Инна ждала его со свертками, и хотя она знала, что Сеня остановится, подняла руку, подзывая такси. Так ей приказал Князь, и действительно со стороны все выглядело обыденно: девушка с покупками решила потратиться на такси, чтобы не толкаться с сумками в переполненных троллейбусах.