Зона сумерек
Шрифт:
Откуда-то из подворотни выскочила маленькая черная собачонка с белыми пятнами на груди — почти щенок, недопесок. Смешной короткий хвост полубубликом подпрыгивал при каждом движении худого тела с подведеным животом. Надорванные в старой драке лепешки ушей, свисавшие по обе стороны длинной морды делали псину жалкой и уморительной, как бедный Чарли из немой комедии. Леший невольно улыбнулся и неожиданно для себя позвал: "Гуляш,
Гуляш…". Собачонка совсем по-человечески сморщилась, фыркнула, повернулась и засеменила вперед, стараясь не слишком отрываться от Лешего.
Кирпичный дом стоял в глубине двора. От улицы его отделяли два солидных столба на которых со скрипом покачивались в петлях ворота, запертые на огромный замок. Табличка грозно предупреждала: "Посторонним вход воспрещен".
Забора не было.
Вместо него темнел черный провал, куда и шагнул Леший.
И в испуге попятился. В темноте горели зеленые глаза, смутно угадывались острые уши и напряженные спины. Глухое рычание отбило охоту двигаться — зверюг было не меньше десятка.
— Гуляш? — вопросительно позвал Леший, надеясь неизвестно на что.
— А это когда как, — со смешком отозвалась темнота, — когда мы ловчее окажемся, когда они. У нас тут экологическое равновесие. Пара псов покрупнее принюхиваясь и приглядываясь к Лешему с нездоровым интересом попыталась приблизиться… И вдруг псы шарахнулись в сторону, как вороны от пугала. Зеленые огоньки во тьме вмиг погасли, словно привиделись. Леший оглянулся — рядом стоял Сергей. Он появился совершенно бесшумно и сейчас стоял, разглядывая сцену сощуренными глазами, словно видел в темноте.
— Развлекаемся, Степаныч, — негромко бросил он, — людей пугаем…
— Брысь, — рявкнула на собак коренастая фигура в ватнике, надетом, похоже, на голое тело. Бомж(кто же еще?), приблизился, разглядывая незваных гостей и в нос Лешему ударил запах немытого тела.
— Ну извини, — развел руками человек, — я думал, что тут посторонние, а тут по делу…
Узкий темный закоулок под крышей сплетенных кронами тополей заливал мертвенный свет луны и утоптанная дорожка, исписанная кирпичная стена, темные тени деревьев и поднимавшаяся вдали громада монастыря — все казалось нереальным, праздной выдумкой, сном, навеянным музыкой «Наутилуса». Леший вступил на двор с трепетом, вспомнив Алешу, черную курицу и подземных жителей.
Сергея мистические настроения спутника, видимо, не касались, он шел пружинящей походкой, поглядывая по сторонам, посвечивая фонариком, который опять появился в руке.
Вход в «бомжатник», как Леший окрестил заброшенную кирпичную избушку, оказался классическим — через аккуратно выставленное окно. Степаныч, ловкий, как кот, нырнул первым. Леший, неловко подобрав плащ и пригибая голову пролез следом. Сергей вырос рядом через мгновение — бесшумный и невозмутимый.
Свет луны с улица проникал в окна и довольно ясно можно было разглядеть длинную продолговатую комнату со следами кресел, некогда встроенных в пол, и с полом же и выломанных. Из дыр в полу торчал лохматый войлок. Леший шел за Степанычем, стараясь по возможности наступать на те же половицы — пол покачивался. Как ни странно — здесь было тепло и даже сухо. Пахло подгнившей картошкой, землей, мышами… Откуда-то отчетливо тянуло дымом. Лестница круто уходила вверх, теряясь в темноте, но Степаныч взял влево и протиснулся в щель, выломанную в запертой двери.
Внутри плавал оранжевый свет. Дымом пахло отсюда. В темноте, вокруг пляшущих языков костра угадывались силуэты людей без лиц. Одна из них вдруг порывисто вскочила и одним прыжком оказалась у двери.
— Монастырских поймали?
Заросший по самые глаза низенький человечек привстал на цыпочки и попытался заглянуть ему в лицо. На узкой, вытянутой морде жутковато блеснули круглые черные глаза без белков и под приподнятой верхней губой на мгновение показались острые мелкие зубы. Леший аж шатнулся назад.
— Уймись, Дракула. Будет тебе и белка и свисток и какава с чаем, — бормотнул Степаныч, пропуская Лешего.
— А зачем он нам, если он не монастырский? — острый, вытянутый нос
Дракулы неопределенно шмыгнул, — плащ у него хороший…
— Я сказал, уймись! — рявкнул Степаныч, — иначе сейчас в "живой уголок" суну.
— Напугал ежа голым задом, — фыркнул маленький Дракула, не спеша уходить. Черные глаза его разглядывали Лешего в упор с каким-то капризным, нехорошим интересом.
— Привет, Кузя, — бросил Сергей. И лохматый Дракула мгновенно потух, как фонарик на севших батарейках.
— Шучу я, Серый… — зубы мелькнули в заискивающей улыбке, — веселый я…
— Брысь.
Кузю — Дракулу сгребло так быстро, что Леший даже не успел заметить в какую сторону он испарился.
— Простите дурачку, — незлобиво буркнул Степаныч, — располагайтесь.
Почти квадратная комната, метров двадцать, не больше, была меблирована полом, потолком и стенами. Посередине, где горел костер, половицы были сняты.
Садится предстояло видимо там, где стояли. Леший нерешительно замешкался. Сергей, который был здесь, как рыба в воде, освободился от куртки, свернул ее вдвое, бросил на пол и кивнул ему приглашающе. Сам он устроился на корточках в темноте, подальше от огня.
— Это журналист, — сказал он негромко, ни к кому не обращаясь, — он будет вам задавать вопросы. Если ответы его устроят — получите от него на водку.
— А если нет? — встряла безличная тень слева от Лешего, без определенного пола и возраста.
— Тогда от меня — на орехи, — серьезно ответил Сергей, — Так, что лучше напрягитесь, ребята. Мне с вами ссориться вроде бы не из-за чего, Кузя шалит, так это в нем дурная кровь играет, я не в обиде… Хорошо бы так оно и осталось. Неясные тени, которые Леший при всем старании мог лишь смутно угадывать в темноте, зашевелились, двигаясь ближе к костру. Размытые силуэты приобрели некоторую четкость и оформленность, но лиц по-прежнему не было. Они замерли, словно у невидимой черты, все разом, будто услышали команду. И снова матовый свет заслонил их от взгляда Лешего рыже-черным газом. Из дверного проема потянуло стылым осенним холодом. Леший не стал доставать диктофон — подобных вещей он обычно не забывал до тех пор, пока статья не уходила в набор.