Зона Тьмы. 1000 рентген в час
Шрифт:
Мужик неопределённо хмыкнул, мельком глянув на пропуск, и, повернувшись к своим, сказал:
— Отбой тревоги, салаги! Это наши. Шлагбаум поднимите, не видите, что ли, люди спешат! Продолжил, снова повернувшись ко мне: — А пропуск вы лучше на стекло прикрепите, чтоб, значит, издалека видно было. — Потом ещё немного подумал и спросил: — А вы взаправду из Твери?
— Да, оттуда.
— Ну и как там у вас?
— Да как везде.
— Народу много уцелело? — очевидно, проезжающие служили ему основным источником информации.
— В Твери — мало, а так, по области, почти полмиллиона сейчас живёт.
— А я москвич, — совершенно неожиданно сказал седоусый. —
— Я вообще-то тоже москвич, — решил я приободрить военного.
— Ух ты, — широко улыбнулся он. — А в Москве где жил?
— Я маленький тогда был, плохо помню, но, по-моему, на Шаболовке где-то.
— Вот это да! А я на площади Гагарина! Соседи! Слышь, тверской, а может, заглянешь к нам, посидим, поговорим?
— Не могу я, товарищ лейтенант, мы действительно сильно торопимся. Может, на обратной дороге получится.
— Что я, не понимаю, что ли? Служба у вас… Ну, давай, зёма, не хворай. — И когда я уже собирался закрыть дверь, добавил: — А я всё хочу у начальства отпроситься да и смотаться в Москву. Посмотреть, как оно там? Не был на родине-то?
— Нет, не довелось…
— Вот и мне — тоже… То воевали, то выживали, да и с транспортом напряженка… Кто бы мне три десятка лет назад сказал, что из Егорьевска в Москву хрен доедешь — не поверил бы ни в жисть! Ну, бывай, зёма… — И старый солдат махнул рукой.
— Илья, а чего ты ему лапшу на уши повесил? — спросил меня Чпок, когда застава осталась далеко позади. — Ты же в Столице сколько раз бывал, неужто дом свой не навещал?
— Дурак ты, Андрейка! — с чувством сказал ему Тушканчик. — Ты думаешь, приятно этому вояке было бы узнать, что от его дома только щебёнка, плавленым стеклом покрытая, осталась? А Илюха — молодец! Не стал старика мечты лишать.
Больше до самой Коломны ничего примечательного с нами не случилось, и без десяти два мы подъехали к городу со стороны Нижнего Хорошово. На другом берегу, на холме, был виден Коломенский кремль, а чуть правее, на стрелке Коломенки и Москвы-реки, стояли развалины странного здания, похожего на гигантскую миску. Город, как и большинство других «стотысячников» Московской области, тоже подвергся атаке, но боеголовка попала не в жилые кварталы, а, похоже, была нацелена на местный завод, строивший локомотивы. Один, кстати, из крупнейших в стране. И люди отсюда ушли, поскольку жить зимой в городе с уничтоженной инфраструктурой практически нереально. Так и стоит на круче при слиянии двух рек древний русский город, ставший в одночасье по воле каких-то неведомых мне заокеанских тварей бессмысленным символом всесокрушающей жадности.
Милослав, правда, предупредил меня, что с приходом весны в городе поселяются артельщики, по заданию посадских раскапывающие развалины тепловозостроительного завода. Надеюсь, что они нам не помешают.
Я посмотрел на часы — до встречи оставалось чуть меньше суток, в самый раз прокатиться по точкам и вернуться.
— Так, бойцы, слушайте новые вводные! — я развернул на капоте карту. — Мы одной машиной едем сейчас в Люберцы. Вот сюда и сюда, — я показал точки на карте. — Ты, Саламандр, на другом «Тигре» отправляешься по Рязанскому шоссе в Мячково. Считай, маршруты у нас параллельные, но местность там застроена плотно была, так что я считаю, что разделиться будет
Глава 16
Через Москву-реку мы переправились без проблем — мост на Новорязанском шоссе был в более чем хорошем состоянии, но сама дорога состояла из одних ям и колдобин. И два десятка километров до первой запланированной остановки в селе Никитское мы проехали минут за сорок. Село на первый взгляд выглядело весьма ухоженным, по крайней мере, на окнах многих домов, стоящих у шоссе, висели занавески, а из труб поднимались столбы дыма. Бронницы при катастрофе не пострадали, а из-за имевшегося там ювелирного завода быстро стали ареной противоборства различных группировок, пока наконец власть не перешла в руки военных, установивших в городе и окрестностях относительный порядок Запасы золота и серебра завода позволили наладить выпуск собственной монеты, имевшей широкое хождение и у нас. Такая своеобразная специализация позволила бронничанам жить в мире и спокойствии, поскольку их статус поддерживался всеми близлежащими анклавами, привозившими иногда сюда своё золотишко и менявшими его на мерную монету. Я сам никогда в «золотых караванах» не ходил, но многие из моих друзей их охраняли. Вследствие этого транзитный проезд через город был нам, из-за секретности миссии, заказан. О любой чужой машине, тем более такой приметной, как наши «Тигры», стало бы известно всем заинтересованным лицам в радиусе трёх сотен километров. А на кой нам, чтобы жители Владимира знали, что тверские Следопыты зачем-то приехали в этот регион?
Увидев большой плакат, сообщавший, что в этом месте можно бесплатно набрать воды, мы остановили машины у колодца, украшенного причудливой деревянной башенкой в виде старорусского терема, и выбрались наружу, набрать воды.
— Эй, служивые! Потеряли чего?
Я повернулся на голос. Из-за невысокого деревянного забора, выкрашенного в странный бледно-фиолетовый цвет, выглядывал нестарый, лет сорок, не больше, мужчина с бритым лицом и совершенно седыми волосами.
— Добрый день! — вежливо поприветствовал я его. — Не подскажете, как нам в объезд Бронниц на Москву проехать?
— А что в объезд-то? — удивился абориген. — Там за проезд вроде денег не берут…
— Личные причины, — попытался я уклониться от прямого ответа.
Мужик всё с тем же скучающим выражением на лице шевельнул плечами и взгромоздил на забор потёртый ПК, ствол которого недвусмысленно направил в нашу сторону.
— Илья, слева ещё двое, — негромко предупредил меня Говорун. — С «калашами».
«Что-то они все дёрганые какие-то… Не зря говорят, что лёгкое богатство развращает и делает подозрительными… И эти туда же — не пашут, не сеют, а пшеничные калачи с маслицем небось каждый день жрут!» Понятная злость на «удачно присосавшихся» всплыла откуда-то из глубин моего подсознания, но я себя сдержал и, миролюбиво показав седому пулемётчику открытые ладони, сказал:
— Мы сами не местные, домой в Тверь с югов едем. Слышали, что в Бронницах чужих не сильно любят, но дорог ваших, сами понимаете, не знаем, вот и заплутали немного.
Моя тирада, казалось, не произвела на пулемётчика никакого впечатления, но затем его взгляд вильнул, и он снял правую руку с пулемёта. Вертеть головой я не стал, и так можно с уверенностью сказать, что Ваня Мур развернул в его сторону АГС. Без страховки всем сразу вылезти в незнакомом месте на улицу — это каким же наивным надо быть?!