Зона Топь
Шрифт:
Больше двух дней Володя у родителей не выдерживал. Естественно, он любил и отца и маму, и они его любили, но вечный квартирный вопрос вносил свои коррективы.
Маленький брат трех лет от роду жил теперь в его комнате и не понимал, почему он, такой необыкновенный, как ему ежедневно говорили родители, должен обращать внимание на странные требования старшего брата, который изредка приезжал на выходные.
«Не ори, не бегай, не долби по клавиатуре всей ладонью, не бросай на пол вещи и сотовый телефон…» — замечания раздражали маленького Василия,
Но для Валерии Николаевны дочь, из-за которой пришлось так много настрадаться на протяжении пятнадцати лет, оставалась любимым ребенком. И то, что сейчас она выздоровела и стала писаной красавицей, не меняло к ней отношение Валерии. Для нее Аня осталась неглупым, но беззащитным ребенком.
И каждую пятницу Валерия звонила Ане, чтобы услышать ее голос и очередное подтверждение своей нужности.
И сейчас, через несколько дней после Пасхи, которую она провела вместе с семьей Вовчика — Натальей, Пашей и младшим Васей, ей особенно остро захотелось услышать Аню.
Набрав длинный телефонный номер и пережив несколько минут ожидания, пока коммутатор засекреченной Зоны Топь проверит ее допуск, она услышала голос дочери.
— Мамочка, ты не волнуйся, я в порядке.
— Слышу по голосу. — Валерия вытерла радостные слезы. — А когда приедешь в Москву?
— Ой, мама. — Голос посерьезнел. — Еще месяц точно нужно лечиться. Я тебя сюда не приглашаю, в апреле здесь нечего делать. Снега, морозы…
— Да я и не напрашиваюсь. Просто ты звони почаще.
— Мама, да я и так каждый день письма по Интернету пишу. Мам, а когда ты мне итальянские фотографии вышлешь? Я их до сих пор не получила.
Валерия Николаевна в очередной раз почувствовала себя виноватой. После возращения из Италии, когда Аня прямо из аэропорта поехала спасать Машу, она, приехав в квартиру, расставила многочисленные чемоданы и сумки по четырехкомнатной квартире и не могла вспомнить, где именно находятся фотоаппараты. Ее больше устраивали видеозаписи, сделанные и ею самой, и Аней, и Володей. Но именно вчера в последней неразобранной сумке она нашла фотоаппарат.
— Анечка, я его наконец-то нашла. Сегодня же перегоню в компьютер и вышлю. Целую тебя крепко, выздоравливай, радость моя.
— Я тебя тоже целую, мамочка, и люблю.
Положив трубку, Валерия прислушалась. Вовка, как всегда, большую часть времени после школы кого-то усиленно убивал на компьютере.
Постучав, Валерия приоткрыла дверь. По экрану монитора носились монстры с буграми и бородавками по телу, с боевым арсеналом наперевес.
— Вова, солнышко, — позвала Валерия Николаевна.
— Ну, я же не солнышко, тетя Лера! — тут же отозвался Вовчик и поставил игру на «стоп». — Я уже вырос, я уже
И он засмеялся открытым смехом четырнадцатилетнего парня, громко, закинув голову, не стесняясь идеальных зубов.
Пройдя в комнату и сев в кресло, Валерия оглядела стеллажи с книгами. Классическая литература, справочники по всевозможным темам, учебники и научные работы по физике, словари. Комнату для племянника переделали из кабинета Аркадия Сергеевича, мужа Валерии Николаевны, отца Ани.
Из новых предметов здесь были учебники средней школы, два плаката полуголых поп-див на стене и две высокие стойки с кассетами и фильмами. А еще на старинном письменном столе — компьютер последней модели, сканер-принтер и плоский широкий телевизор.
— Вовочка, солнышко… — Валерия улыбнулась, и племянник улыбнулся в ответ. — Я не очень хорошо знаю современную технику, ты, пожалуйста, с наших фотоаппаратов скачай фотографии и перешли Ане.
— Уже скачал. — Вова сделал несколько легких движений мышкой, и на экране высветились ряды фотографий. — Вот ваши, вот мои. О! Гляньте, тетя Лера, Луиджи, который от Ани с ума сходил.
Столики кафе на брусчатом тротуаре Пьяченцы. За столиком, ближе к витрине, сидела она, Анна, новый знакомый из Петербурга и Луиджи… И нахлынул воздух итальянской весны, цветов, ветра с моря.
Валерия смотрела не на Луиджи, а на Юрия Владимировича. Он тогда, когда Аня ездила позировать художнику, проводил с Валерией много времени.
Пока Вовчик «рубился» на компьютере в игры или переписывался в чатах, они гуляли по городу и говорили совсем не об архитектуре древнего города, а о себе. И это было так… ну, конечно же… это было романтично и совсем интимно.
Аня, приезжавшая с позирования, но на самом деле со свиданий, счастливая и какая-то шальная, не замечала меняющееся настроение мамы.
Всего два дня, а Валерия, никогда даже не помышлявшая, что после смерти мужа сможет увлечься другим мужчиной, теперь скучала по Юрию Владимировичу. И ведь он человек совсем не ее круга!
Валерия с юности привыкла к восхищению мужчин. Но королевой, в возможном понимании этого слова в советские времена, она почувствовала себя, когда поступила на физмат. Здесь доминировала мужская интеллигентская среда, студенты, глядя на нее, забывали о физических формулах и понятии «математика — королева наук».
Возможно, ей пришлось бы уйти из института или стать пассией одного из светил наук, но родители ей посоветовали лучший выход.
— Женись, Лерка, на однокурснике, — настаивал перед отъездом в командировку отец.
— Или чуть моложе, — добавила мама. — Они податливей.
Надавав советов, оставив, как всегда, денег на месяц, родители уехали в Латинскую Америку. Они были археологами… Пропали через полгода в сельве.
Валерии досталась двухкомнатная «хрущевка» и чемодан фотографий. Прекрасные фотографии счастья ее родителей, где они молодые и полные надежд. И она, маленькая, защищенная мамой с папой…