Зона зла
Шрифт:
Тем не менее, когда ей принесли журнал «Штерн», в котором целую страницу занимал некролог с портретом генерала Хейга в форме при полном параде, в груди Верочки похолодело. Генерал, не достигнув пятидесяти трех лет, скончался от сердечного приступа.
Дочитав некролог до конца, Верочка долго смотрела на фотографию, на которой генерал выглядел моложе, чем она его знала, и слезы невольно наполнили ее глаза. Чувство было таким, будто она потеряла близкого, хорошо знакомого человека.
Новой цели в генеральской форме Верочке не назначили. Советскую Армию победили
Крупные перемены задели всех. Генерала Чупрова освободили от должности. Место командира дивизии потребовалась кому-то из тех, кто теперь оказался близким новому кремлевскому начальству. Узнав эту новость, Верочка позвонила Чупрову домой.
– Как вы там, Игорь Николаевич?
Чупров ухмыльнулся. Ответил без всякой горечи:
– Парашют раскрылся. Приземлился благополучно. Не на что жаловаться.
Она подумала, что он не обидится, если спросить правду:
– Но падать было малоприятно, разве не так?
– Вера Васильевна! Верочка! Я же десантник. А что происходит с нашим братом, вы сами знаете. Сперва взлетаешь повыше, потом обязательно падешь вниз. – И перевел разговор в другую плоскость: – Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что не забыла. У нас ведь бывший начальник уже не начальник. И тем более не друг. Мне ведь никто из наших и не звонит. Кстати, как ты сама?
– Если честно, то ничего, хреново.
– Что так?
– А вы не знаете? Нет работы, сижу без денег. В проститутки податься – не тот возраст. Если и получится, то не в центре. А идти на вокзал чемпионке мира…
– Верочка, не надо!
– Вы же сами спросили.
– Вышла бы замуж.
– Игорь Николаевич, вы сами знаете – мужиков, которые могут поймать женщину в воздухе и удержать на лету, днем с огнем не сыщешь. А мне другого не надо. Теперь баб покупают.
– Значит, дело труба?
– Значит.
– Хорошо, ты стрелять не разучилась?
– Похоже – нет.
– Вот что, милая, я тебе дам телефон. Позвони. Спроси Крюкова Александра Алексеевича. Меня для него недавно просили найти женщину. Боевую. Я обещал…
Сергей Мишин
Капитан запаса. Мастер спорта по офицерскому многоборью. Спецназ армейской разведки.
– Мишин! Спишь, что ли? Да очнись ты. Здесь, на Афгане, дремать опасно.
Майор Духов говорил резко, отрывисто.
Мишин – розовощекий лейтенант с лицом, не утратившим юношеской плавности очертаний, встрепенулся, словно вырвался из оцепенения.
– Нет, товарищ майор. Не сплю. Я думаю.
– Это хорошо, Мишин. Думай. Но на все про все у тебя полчаса. Мне надо знать твое мнение до обратного вертолета. Не надумаешь – вернешься в штаб. Решишься – останешься. Мне подходят только добровольцы. Полчаса, понял? Не больше. Чтобы помочь тебе, буду задавать вопросы.
Мишин обреченно вздохнул. Поднял глаза на майора.
С востока на горные кряжи Гиндукуша медленно наползали
– Задавайте, товарищ майор.
– Мишин, на кой хрен ты к нам приехал? Или тебя послали, а ты не смог отказаться?
– Сам попросился.
– Зачем?
– Захотел.
Впрочем, как можно объяснить, почему тебя потянуло на военную службу и отчего согласился пойти в разведку?
Сережа Мишин с детства мечтал стать офицером. Золотые погоны с серебристыми звездочками. Китель в талию. Брюки-бриджи с кантами. Поскрипывающие на ходу сапоги…
В деревне Сашенки, где Мишин родился и вырос, сын тетки Ольги Лавровой, капитан-лейтенант Лавров, мастер спорта и записной пижон, появился всего один раз. Но появился с помпой – приехал из райцентра на такси («как буржуй» – оценил явление офицера народу дед Трофим Егоров, хромой ветеран Великой Отечественной войны, старик язвительный и самостоятельный). Такого расточительства ни один колхозник не позволил бы себе даже с мощного перепоя.
Из машины Лавров выскочил легко. Махнул рукой водителю, чтобы тот уезжал. А сам упруго прошагал, к дому, сверкая пуговицами, золотыми погонами и галунами на рукавах – не мужик, игрушка!
С тех пор и запала в сознание Сережи Мишина мысль стать офицером, чтобы когда-нибудь так же вот приехать в Сашенки на такси, проскрипеть сапогами по плитуару, как называли в их деревне дорожку от правления колхоза до сельского клуба, выложенную бетонной плиткой.
Мишин поступил в военно-инженерное училище, успешно отучился, получил специальность инженера и звание лейтенанта.
Сразу после выпуска молодой офицер попал в Афганистан, где ему пришлось заниматься разминированием. Год, проведенный лицом к лицу со смертью, консервированной в разного рода упаковках, помог Мишину понять неверность общеизвестного выражения о том, что сапер ошибается в жизни только один раз.
Нет, он ошибается дважды. И в первый раз, когда приобретает специальность минера.
Мишину повезло. Уже через месяц практики он сумел увидеть, пощупать собственными руками и начал разоружать все виды взрывающейся продукции, попадавшей к афганским моджахедам – итальянской, американской, китайской, английской. Он досконально изучил особенности противотанковых и противопехотных мин, научился разгадывать самые ухищренные ловушки. Короче, стал не просто опытным, но, как считали его начальники, талантливым специалистом.
Безупречная репутация Мишина явилась причиной его вызова в разведотдел армии.
Мишина принял полковник, чье имя он узнал не при первой встрече, а значительно позже. Дело в том, что по уставу младшие представляются старшим первыми. Старшие порой не считают обязательным называть себя вообще.
– Нам требуется хороший минер. – Полковник посмотрел на Мишина внимательно, словно старался считать реакцию лейтенанта на предложение с его лица. – В специальное подразделение.
– Если надо, приказывайте.