Зона зла
Шрифт:
Абсолютно спокойно, не испытывая ни страха, ни соревновательного азарта – с ее ли опытом волноваться? – Верочка шагнула вперед. Она быстро стабилизировала свободный полет. Сориентировалась по отношению к мишени. В нужный момент размеренным движением руки рванула вытяжное кольцо.
Парашют, полыхнув над головой языком оранжевого пламени, стал вдруг скручиваться в жгут. Она поняла – что-то неприятное случилось со стропой управления. Парашютистка неслась к земле, таща за собой как сигнал бедствия трепетавшее на ветру оранжевое полотнище.
Верочка ясно представляла всю
Не думая о метрах, отделявших ее от земли, не считая секунды, которые, возможно, могли стать роковыми, Верочка быстро перебирала стропы, подтягивал купол к себе. Мысль ее работала холодно и четко. Анисимов рассказывал Верочке немало историй о критических ситуациях, возникавших в небе. Он не пугал жену. Он учил ее, как вести себя в минуты опасности и предотвращать ее.
Когда полотнище было рядом, Верочка аккуратно, словно оправляла юбку, расправила шелк и оттолкнула от себя вверх. Поток воздуха наполнил парашют. Оранжевый зонт хлопнул, раскрылся над головой.
Приземлилась Верочка в центре мишени.
Ее бросились обнимать, стали тискать в объятиях… Радость в такие мгновения и у товарищей, и у соперников бывает искренней.
На другой день после этого случая Верочку пригласил к себе командир воздушно-десантной дивизии генерал-майор Чупров. Он принял ее в своем кабинете: встретил у дверей, провел внутрь, усадил за столик. Сам сел напротив. Из фарфорового чайника разлил по горластым чашкам золотистый чай. Подвинул поближе к гостье блюдо с сухим печеньем.
– Вера Васильевна, – генерал говорил спокойно, размеренно, – позвольте мне еще раз выразить вам восхищение вашим мужеством. Мне даже неудобно говорить вам такой комплимент. Но слово «женственность», хотя и подходит к вам полностью, все же характеризует несколько иные качества. Верно?
Она слушала обязательные для подобных случаев фразы молча, не выражая эмоций.
Генерал был молод. В силу родства с командующим войсками военного округа, которому приходился племянником, Чупров не взбирался к высокому званию по крутым и утомительным ступеням карьерной лестницы.
Он подъехал к своей должности на эскалаторе везения. И теперь купался в радостях, которые дарило положение комдива молодому, полному сил и честолюбия мужчине.
Одетый в новенькую форму с золочеными пуговицами, чисто выбритый, орошенный модным дорогим одеколоном, Чупров явно любовался собой, гордился своей чуткостью и добротой.
– Если пожелаете. Вера Васильевна, я помогу вам устроиться на службу. Вы мастер парашютного спорта. Так?
– Да. – Она покорно опустила голову.
Генерал потянулся через стол и положил на ее руку свою ладонь. Верочка почувствовала, что в смазливом и сильном жеребчике загуляли совсем другие, далекие от простого сочувствия мысли, и убрала руку. Не просто отдернула, а сняла правой с левой ладонь генерала и положила ее на стол. Тот понимающе улыбнулся, показывая, что все нормально и его такое обращение не задело.
– У нас в дивизии… Вы, может быть, слыхали… Женское подразделение со спортивным уклоном…
– Да, слыхала.
– Я помогу вам устроиться туда. Пока есть вакансии. Заключите контракт… У вас получится…
Верочка действительно знала о подразделении специального назначения, которое официально именовалось «ротой мастеров». Оно формировалось из женщин, парашютисток высокого класса. Все члены этой команды участвовали во всесоюзных и международных соревнованиях, получали «золото» и «серебро», дипломы и премии, часто ездили за границу.
Их учили иностранным языкам, меткой стрельбе, владению всеми видами оружия – холодного и огнестрельного. На самом деле «рота мастеров» была диверсионным подразделением Главного разведывательного управления Генштаба Вооруженных Сил. Оно предназначалось для проведения специальных операций на территориях стран-противников в случае возникновения большой войны.
Два года спустя Верочка получила офицерское звание. К этому времени она знала немецкий, свободно владела английским. Множество раз выезжала в Бельгию и Германию.
Легко, без всяких трудностей ориентировалась в переплетении улиц Гамбурга, Брюсселя, Брюгге. Все это входило в ее профессиональные обязанности, к исполнению которых она относилась со всей серьезностью.
А обязанности не были простыми. Элегантно одетая, молодая и очень красивая женщина, какой она появлялась в Германии и Бельгии, в случае войны должна была выступить в роли террористки. Верочка все время знала, кого ей предстояло ликвидировать.
Сперва этого человека – председателя Комитета по ядерному планированию НАТО генерала Дугласа Хейга, она видела только на фотографиях. Потом встречалась с ним лицом к лицу в Брюсселе.
Генерал Хейг, плотный мужчина с прямой спиной, высокий, с невыразительным мясистым лицом и прямым носом, жил на тихой улочке пригорода в красивом двухэтажном коттедже. По утрам, уезжая на службу, он несколько кварталов проходил пешком, совершая моцион к ожидавшей его машине. Вечерами, возвращаясь домой, он двигался от машины к коттеджу тем же самым маршрутом. На небольшом удалении за генералом всегда шагал крепкий мужчина с черным чемоданчиком. По его конструкции Верочка без труда определила, что это не кейс для бумаг, а футляр пистолета-пулемета «микро-узи» израильского производства.
Больше того, Верочка хорошо знала, что телохранитель Хейга – майор Рой Кэмпбелл, офицер-спецназовец британских военно-воздушных сил – САС – опытный, бывавший в боях человек.
Много раз подряд с сумочкой через плечо Верочка ходила по улице и встречала Хейга.
Генерал шагал мимо, не обращая на нее внимания. Зато Кэмпбелл всякий раз встречал ее настороженным взглядом. Этот человек был подозрительным и всегда готовым к действию.
Верочка никогда не сомневалась, что в случае получения приказа она его выполнит. Без страха и угрызений совести, без сомнений и колебаний. Война есть война, и вести ее придется круто, без жалости.