Зоопарк в моей квартире (сборник)
Шрифт:
Волчонок сильно привязался к Любе. От неё всегда приятно пахло, она не кричала на него, как некоторые мальчишки, и каждый день приносила ему пряник.
Со временем Серый подрос, стал большим волком с густой шерстью; в его взгляде появился пронзительно острый блеск; этот блеск, внушительные клыки и когти придавали ему грозный вид. Теперь только Люба безбоязненно заходила в его клетку. Она по-прежнему кормила его, играла с ним, разговаривала, а после ухода посетителей‘из зоосада выгуливала на поводке вокруг пруда.
Серому исполнилось шесть лет, когда внезапно всё изменилось. Зоосад
— Всё, Серый, кончилась ваша житуха. Скоро все протяните ноги.
А потом в небе появились огромные гудящие птицы и раздался оглушительный грохот.
…И вот теперь Серый лежал под елью, зализывал рану на лапе и поскуливал — звал Любу или, на худой конец, пожарного, но никто не отзывался. Он лежал один в тёмном, ночном лесу.
Некоторые лесные запахи показались ему знакомыми; принюхавшись, Серый вспомнил далёкое детство, тёплое логово, в котором родился, свою мать — большую волчицу, сестёр и братьев. Вспомнил, как мать заботливо вылизывала их, в холодные дни согревала своим телом, а время от времени уходила и возвращалась с какой-нибудь добычей.
Но однажды не вернулась. Несколько дней они ждали её, вылезали из логова, скулили. В поисках матери вначале заглядывали под близлежащие кусты, потом отходили от жилья, и бродили по дальним полянам, и в конце концов потеряли друг друга и дорогу к логову.
Серому повезло — его подобрали ребята, что стало с его сёстрами и братьями, он не знает.
Потом Серый вспомнил зоосад: залитые солнцем дорожки, по которым они бегали с Любой, пруд с птицами, клетки зверей соседей. Вспомнил, как со временем почувствовал себя взрослым, сильным — в нём пробудился гордый, независимый нрав, — и ему стало тесно в клетке. Он хотел носиться по лесным полянам, подставлять ветру молодое, упругое тело; надеялся стать вожаком стаи сородичей и мечтал встретить красивую волчицу — стройную, с раскосыми глазами и пушистым хвостом. Он жил бы в лесу, но иногда прибегал бы к людям — уже привык к ним. Особенно к Любе, самой замечательной из людей.
И вот теперь, очутившись в глухом лесу, Серому стало не по себе. Он хотел есть, но не знал, как добыть пищу, — мать не успела его научить, а Любе было ни к чему. Ему, взрослому волку, предстояло заново познавать давно забытый лесной мир, всему обучаться самостоятельно.
От природы Серый обладал тонким чутьём — различал и запоминал сотни запахов; к тому же, как всем животным, ему передались инстинкты родителей, но у него не было навыка выживания в лесу. Поэтому в первые дни ему всё давалось с трудом; на пропитание он только и мог откапывать медлительных кротов. Улавливал шорохи под травой, принюхивался и, учуяв зверька, опирался на больную лапу, а здоровой раскапывал, вытаскивал крота из норки, отряхивал от земли и проглатывал.
Через неделю, когда рана на лапе немного зажила, Серый сумел поймать лесного голубя. На одной поляне он заметил стаю диких голубей и стал подкрадываться. Ничего не подозревающие птицы мирно клевали в траве какие-то семена. Они были отъевшиеся, неуклюжие и, когда Серый бросился на них из засады, даже не успели взлететь, только вспорхнули. Серый сбил одного голубя, а второго схватил за крыло. Сбитая птица всё-таки зигзагами улетела в глубь леса, но второго голубя Серый не упустил.
Прошло немало времени, пока Серый не набрался опыта в охоте. Он научился по следам и помёту разыскивать крупную добычу — зайцев, кабанов, научился подкрадываться к ним с подветренной стороны и внезапно нападать; научился различать многочисленные лесные запахи, и прятаться от непогоды, и многому другому — всему тому, что необходимо дикому зверю.
Обычно волки живут стаями и в определённом месте: у них свои тропы, свои «охотничьи угодья». Серый стал волком-бродягой: охотился где придётся, и ночевал, где ночь застанет.
Случалось, он попадал в сложные ситуации. Как-то, преследуя зайца, оказался в заболоченной низине, и его чуть не засосала вязкая трясина.
В другой раз, уже поздней осенью, очутился в горящем сосняке; вечером устроился на ночлег на сухом пригорке, а проснулся от запаха гари — меж деревьев, как белая река, стелился едкий дым. Вскочив, Серый метнулся в сторону, где накануне приметил открытую поляну, но путь ему преградил яркий жар. Он ринулся в другую сторону, но и там полыхало пламя. А дым всё сгущался, уже еле различались деревья.
Серого спасло его необыкновенное обоняние: в какой-то момент в плотной дымовой завесе он уловил свежую струю воздуха и побежал по ней в то место, откуда она тянула.
Он бежал почти вслепую, натыкаясь на коряги и пни, но всё же вырвался из огненной западни.
Однажды зимой в глубоком овраге Серый обнаружил волчьи следы, которые тянулись к поваленным деревьям с отчётливым запахом волчьих меток. Серый догадался, что забрёл на чужую территорию, но ему давно хотелось пообщаться с сородичами, и главное, он столько лет ещё в зоосаду мечтал встретить красивую волчицу. Кто знает, может быть, сейчас подвернулся случай?!
Цепочки следов привели Серого к чащобе заснеженных кустов. Он стал, было, принюхиваться, как вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, Серый увидел, что с обрыва за ним наблюдает матёрый волк — лобастый, с покатой спиной и могучей шеей.
Через несколько секунд рядом с матёрым выстроилась волчья стая. Серый дружелюбно замотал головой и, прижав уши, полез знакомиться, но вожак злобно оскалился, внезапно в несколько прыжков достиг Серого, сбил его в снег и вцепился в загривок.
Лежа на боку и отбиваясь лапами от наседающего вожака, Серый заметил: с обрыва стали спускаться остальные волки; они враждебно рычали и всем своим видом давали понять, что разорвут чужака в клочья. На краю обрыва остался только один серый силуэт — Серый понял, что это красивая волчица — она спокойно смотрела вниз, в ожидании расправы над ним.
Но стая не успела приблизиться. Страх придал Серому недюжинные силы, он сбросил с себя вожака и, петляя меж кустов, помчался по дну оврага. Некоторое время стая гналась за ним, но вскоре волки один за другим отстали.