Зорро
Шрифт:
– Как вы сказали, сеньор: местный обычай? – переспросил молодой человек. – Вы что, не здешний?
– Я недавно прибыл в эти места, – сказал дон Росендо. – Меня зовут Росендо Вудсворт, я племянник покойного дона Лусеро…
– А, так это вы и есть? – оживился молодой человек, сразу утратив интерес к происходящему на площади. – В таком случае позвольте представиться: Рафаэль Уриарте!
– Вы, случайно, не родственник дона Манеко Уриарте? – тут же поинтересовался дон Росендо, пожимая протянутую ему руку.
– Так вы уже успели познакомиться с моим дядюшкой? – почему-то нахмурился дон Рафаэль. – И как же это случилось?
Дон Росендо начал рассказывать, намереваясь, впрочем, обойти молчанием сцену поединка, но едва его рассказ достиг этого места, как по щиту перед дверью таверны застучали конские подковы и над плечом дона Рафаэля возникла вспененная морда жеребца с широко раздутыми ноздрями.
– Все, Рафаэль, получай своего дьявола! – воскликнул дон Диего, соскакивая на скрипучие доски и протягивая молодому человеку обрывок уздечки. – А если ты еще не подобрал ему подходящего имени, то я бы посоветовал тебе назвать его Торнадо!
– Ты его объездил, ты дал ему имя, – произнес дон Рафаэль, поднимаясь с места и отводя от себя обрывок узды, – считай, что он твой!
– О, это слишком великодушно с твоей стороны! – запротестовал дон Диего. – Поставь нам с доном Росендо бутылочку хорошего виски, и довольно!
– Я не могу сесть на коня, который видел меня под своими копытами! – твердо сказал дон Рафаэль. – Он этого никогда не забудет и потому в душе будет всегда считать себя моим хозяином, а не наоборот…
– Ты преувеличиваешь… – попытался успокоить его дон Диего.
– Не перебивай! – строго оборвал дон Рафаэль. – Представь себе на месте этого коня какую-нибудь строптивую прелестницу: я добиваюсь ее благосклонности, пою серенады, осыпаю ее подарками, цветами, а ты ночью пробираешься к ней в спальню, а потом выводишь ее на балкон и говоришь: возьми ее, Рафаэль, она твоя!.. – И молодой человек звонко расхохотался, хлопнув дона Диего по плечу.
Не прошло и четверти часа, как все трое сидели за столиком вокруг бутылочки виски, а Торнадо – кличка эта как-то сразу приклеилась к жеребцу – стоял на заднем дворе таверны в восторженном, но отдаленном окружении зевак и лошадиных барышников. Время от времени кто-то из этих почтенных сеньоров неслышно возникал за спиной дона Диего и, склонившись к его уху, чуть слышно произносил одно-единственное слово: сколько? Но тот даже не оборачивался на этот шепот, а когда один из барышников стал проявлять нетерпение, переходящее в назойливость, дон Диего мгновенным движением схватил его за лацканы куртки и, притянув к себе, внятно произнес в самое ухо наглеца:
– Запомни сам и передай своим компаньонам: эта лошадь не про них! А если же кто-то из зависти или подлости попытается ее испортить, то пусть заранее сходит к падре Иларио на исповедь и получит отпущение грехов, дабы не предстать пред Господом во всей своей мерзости! Понял?..
– П-понял! – придушенно пробормотал незадачливый лошадник, безуспешно пытаясь высвободиться из стальных пальцев. В конце концов дон Диего разжал ладонь, барышник с трудом встал на ноги, перекрестился и, потирая помятую шею, затерялся среди публики, собравшейся в таверне на время подготовки площади к главной части представления: корриде. Отовсюду до ушей дона Росендо долетали обрывки разговоров, из которых он понял, что все как будто уже забыли о родео и его победителе и теперь говорили исключительно о быках, свирепо бьющих рогами и копытами в стенки примыкающих к площади загонов.
К этому времени дона Росендо начало изрядно беспокоить отсутствие сестры. Прежде чем присоединиться к дону Диего и Рафаэлю, молодой человек пробрался на заставленный телегами и тарантасами пустырь за таверной, где буквально нос к носу столкнулся с Остином, тоже высматривавшим легкую двухколесную коляску Касильды, запряженную парой жилистых неутомимых мулов мышиной масти.
– Где тебя носило? – рассеянно спросил дон Росендо, вглядываясь в дорогу, по которой должна была приехать сестра.
– Там же, где и всех, – отозвался чуть подвыпивший стряпчий, небрежно ткнув пальцем в сторону площади.
– Выходит, ты человек толпы, – усмехнулся дон Росендо, – частичка всей этой черни, плебса…
– О да, я плебей рядом с вами! – насмешливо прищурился Остин. – Но у плебса тоже есть свои радости!
– Смотреть, как жеребец ломает человеку ребра, так? – спросил дон Росендо.
– Не будьте ханжой, сеньор! – воскликнул Остин. – Этих зрелищ не чурается даже наш падре Иларио! При этом он, правда, шепчет молитвы и перебирает четки под сутаной, но я сам видел, как он разорвал их и швырнул в морду быку, когда тот чуть не проткнул рогом дона Рафаэля!
– Того самого, что нынче свалился с лошади?
– Да, сеньор.
– И часто ему так не везет? – спросил дон Росендо. – Или он просто такой неловкий?
– Ловкий-то он ловкий, – сказал Остин, – а не везет ему потому, что он сильно задается и лезет на рожон: если жеребца объезжать – так самого свирепого, если быка убивать – так самого лютого, чтоб дым из ноздрей валил!
– Так, выходит, четки помогли, если дон Рафаэль все еще жив? – усмехнулся дон Росендо.
– Выходит так, сеньор! – засмеялся в ответ Остин. – Этот черный бес врылся в землю всеми четырьмя копытами, а дону Рафаэлю хватило мгновения, чтобы по самый эфес вогнать в него шпагу!
– Боюсь, что сегодня ему не придется блистать своим искусством, – вздохнул дон Росендо. – Он еле дышит, а когда дон Диего шутит – что, надо сказать, выходит у него довольно удачно. – несчастный дон Рафаэль вместо смеха выдавливает из себя лишь жалкий стон и хватается за переломанные ребра.
– И все же он выйдет против быка! – уверенно заявил Остин.
– Почему ты так думаешь? – воскликнул дон Росендо.
– Я не думаю, сеньор, я знаю, – сказал стряпчий. – Есть, говорят, одна красотка, которая скрывается в публике, и вот ради ее прелестных глаз дон Рафаэль готов сразиться хоть с дюжиной быков и объездить целый табун диких мустангов!
– А откуда известно, что она сегодня здесь? – заинтересовался дон Росендо.
– Плебс знает все, сеньор, – хитро прищурился стряпчий. – И потом, разве вы сами не заметили кружевного платочка, брошенного из публики и исчезнувшего в перчатке дона Диего подобно мошке в клюве ласточки?
– Любопытно, – пробормотал дон Росендо, – весьма любопытно… Но где же моя сестра?.. Хоть на ранчо поезжай!
– О, если бы подо мной был Торнадо, мы бы успели обернуться на ранчо и обратно до начала корриды, – вздохнул Остин.