Зов ангела
Шрифт:
Джонатан наклонился через перила и прищурил глаза, чтобы убедиться, что Чарли передал Франческе маленький яркий чехол, потом мальчик поцеловал мать и неуверенно шагнул на эскалатор.
Джонатан толкнул нескольких пассажиров, чтобы подхватить наверху своего сына.
— Привет, пап.
— Привет малыш. — Он сжал его в объятиях.
ОНИ
Пальцы Маделин на огромной скорости бегали по клавиатуре. С телефоном в руке она прошла мимо витрин магазинов зоны беспошлинной торговли, составляя почти вслепую эсэмэску в ответ на эмэмэску Рафаэля.
— Пап, я немного голоден. Можешь купить мне панини, пожалуйста? — вежливо попросил Чарли.
Положа руку на плечо сына, Джонатан пересек лабиринт из стекла и стали, который вел к выходу на посадку. Он ненавидел аэропорты, особенно в это время года, в Рождество, ведь терминалы напоминали ему об ужасных обстоятельствах, при которых он два года назад узнал об измене своей жены. Но, радуясь встрече с Чарли, он подхватил его, оторвав от пола.
— Один панини для молодого человека! — весело сказал он, входя в ресторан.
«Небесные врата», главное кафе терминала, располагались вокруг атриума, в центре которого различные стойки предлагают широкий ассортимент блюд.
«Шоколадный торт или кусочек пиццы?» — спросила себя Маделин, глядя на одну из стоек. Конечно, какой-нибудь фрукт — это было бы более разумно, но ей очень хотелось есть. Она поставила на поднос пирог, а затем вернула его на место, практически мгновенно, как только ее «Джимини Крикет» шепнул ей количество калорий, содержащихся в этом искушении. Немного разочарованная, она поковыряла яблоко в плетеной корзинке, заказала чай с лимоном и пошла оплачивать все это на кассу.
Чиабатта, песто, маринованные помидоры, пармская ветчина и сыр моцарелла: Чарли пускал слюнку, глядя на свой панини. С раннего возраста он сопровождал отца по кухням ресторанов, и это развило у него вкус к хорошим вещам и любопытство ко всевозможным ароматам.
— Будь осторожен, не опрокинь свой поднос, хорошо? — посоветовал Джонатан, оплатив покупки.
Мальчик кивнул, осторожно стараясь сохранить хрупкое равновесие между своим панино и бутылкой воды.
Ресторан был переполнен. Помещение овальной формы было вытянуто вдоль стеклянной стены, выходившей прямо на взлетно-посадочные полосы.
— Куда мы сядем, папа? — спросил Чарли, потерявшись в потоке пассажиров.
Джонатан озабоченно посмотрел на плотную толпу, толкающуюся между стульями. Очевидно, клиентов было больше, чем свободных мест. А потом, словно по мановению волшебной палочки, освободился столик возле окна.
— Поворот на восток, приятель! — объявил он, подмигивая сыну.
И в тот момент, как они ускорили шаг, посреди всеобщего гула вдруг раздался звон телефона. Джонатан замешкался. Руки у него были заняты (чемодан на колесиках он толкал одной рукой, а в другой держал поднос), но он все же попытался извлечь мобильник из кармана пиджака, как тут…
«Что за сутолока!» — подумала Маделин, глядя на армаду пассажиров, захвативших ресторан. А она-то надеялась расслабиться на мгновение перед полетом, но не тут-то было: ни одного свободного столика!
«Ай!» — она еле сдержалась, чтобы не закричать, когда какой-то подросток наступил ей на ногу, даже не подумав извиниться.
«Маленький паршивец», — подумала Маделин, бросив на него строгий взгляд, на который какая-то девчонка ответила незаметным жестом, смысл которого не оставлял никаких сомнений.
У Маделин даже не было времени, чтобы рассердиться на этот акт агрессии, — она увидела свободный столик возле большой стеклянной стены и ускорила шаг, боясь упустить драгоценное место. Буквально в трех метрах от цели мобильник вдруг завибрировал в ее сумке.
«Как же не вовремя!»
Она решила не отвечать, но потом передумала: наверняка это ее искал Рафаэль. Она неуклюже взяла поднос одной рукой. «Черт, этот чайник такой тяжелый», — Маделен рылась в сумке, пытаясь достать мобильник, засунутый между связкой ключей, ежедневником и романом, который надо было дочитать. Она изогнулась, стараясь поднести аппарат к уху, но тут…
Маделин и Джонатан столкнулись лоб в лоб. Чайник, яблоко, сэндвич, бутылка кока-колы, стакан вина — все полетело в воздух, а потом оказалось на полу.
Испуганный Чарли тоже уронил свой поднос и принялся плакать.
«Какая идиотка!» — раздраженно подумал Джонатан и закричал:
— Что, нельзя смотреть, куда вы идете?
«Какой кретин!» — со злостью подумала Маделин, приходя в себя.
— Ах! Так это еще и моя вина? Не надо путать, дружище! — ответила она, принявшись подбирать с пола свой телефон, кошелек и ключи.
Джонатан наклонился, чтобы успокоить сына, а потом поднял его панини, защищенный пластиковой упаковкой, бутылку с водой и телефон.
— Я увидел этот столик первым! — заявил он с негодованием. — Мы уже практически сели, когда вы налетели на нас, словно лавина, и даже не…
— Вы что, шутите? Я заметила этот столик раньше вас!
Ярость Маделин лишь подчеркнула ее английский акцент, до того незаметный.
— Во всяком случае, вы одна, а я с ребенком.
— Красивое оправдание! Не вижу, каким образом факт наличия малолетки дает вам право налетать на меня и портить мне блузку! — Маделин рассердилась еще больше, заметив винное пятно у себя на груди.
Потрясенный, Джонатан покачал головой и закатил глаза. Он собрался было возразить, но Маделин опередила его.
— И вообще, я не одна! — заявила она, увидев Рафаэля.
Джонатан пожал плечами и взял Чарли за руку.
— Пойдем в другое место. — И, покидая ресторан, крикнул напоследок: — Тупица несчастная…
Рейс «Дельта 4565» вылетел из Нью-Йорка в Сан-Франциско в 17 часов. Радуясь встрече с сыном, Джонатан не замечал времени. После развода родителей Чарли очень боялся полетов. Для него было невозможно путешествовать в одиночку или спать во время перелета. Из-за этого все семь часов перелета они рассказывали друг другу анекдоты, всевозможные истории, посмотрели в двадцатый раз «Красавицу и Чудовище» на экране ноутбука, отвлекаясь на поедание мороженого. Это лакомство было зарезервировано для бизнес-класса, но понятливая стюардесса, уступив молящему взгляду Чарли и неуклюжему обаянию его отца, все же решилась нарушить правила.