Зов Армады
Шрифт:
Сидевшие вокруг костра переглянулись, Хук улыбнулся, Треш вздернул брови, Холод перебил гостя:
– Лакмус, э-э… мы тут как бы тоже не в шашки играем и не с луны свалились. Немного знаем про эберманов и прочее говно Пади, по мере возможностей истребляем их, боремся со всяким злом. Так что давай без пафоса и полемики, мои люди устали и хотят отдохнуть. Давай короче – что у тебя за проблема и куда путь держишь.
– Я понял… Извините. Эберманы… гм… Перебив «крышу» поселенцев, они хотят захватить Котлас, но остатки мужского населения еще пока пытаются сдержать их. Поселенцы срочно нуждаются в помощи. Все разведчики, направленные в Падь за подкреплением и волонтерами, погибли или пропали в Чащобе, а я один вырвался из этих страшных дебрей, простирающихся на сотни километров к северу от Рая.
– Ты сказал «Рая»? – Треш привстал, услышав знакомое название далекого, неведомого места Пади. Сказки, о которой мечтали все до единого люди постапокалипсиса и члены отряда в том числе.
– Да, Рая! – Путник расправил плечи, широко открыл глаза и поднял голову, вглядываясь в темнеющее небо. – Страна, в которой живут и радуются жизни, наслаждаются каждым мигом, где не знают голода, болезней и смерти. Где процветают добро и любовь. Где…
Анжела не удержалась и прыснула в ладонь, слушая сладкие речи незнакомца, но, заметив укоризненный взгляд Холода, поперхнулась и притихла.
– Там нет всех этих ужасов, нет крови и зверей, там территория, свободная от аномалий. Народ в Рае чистый разумом и помыслами, не знает, что такое группировки, кланы, разборки и вакханалии. Там… там…
– Понятно, э-э… Лакмус, – прервал Треш гонца, – эту сказку и мы слышали. Оснований не верить в Рай у нас нет, но и расписанные тобой прелести тоже как-то, извини, не катят. Катаклизм не мог выборочно оставить такие места на Земле, поразив при этом все остальное. Ну не мог, и все тут! Все мы знаем серое убогое настоящее, вот оно – вокруг нас, а уж сказочки про райские уголки на планете – это для ребятни.
– Вы не верите? Почему? Вы что, никогда не слышали?.. – попытался отстоять правдивость своих слов гонец, но его прервал Холод:
– Как раз слухами земля и полнится, но я не видел еще ни одного, кто бы мог доказать существование Рая. Байки все это. Сплетни и выдумки! Может быть, одного пустынного места Катаклизм не коснулся и изменения туда не проникли… Но хочу сказать, что в песках никакого Рая не быть может, там пустыни. А я в первую очередь доверяю не ушам, а глазам. И они мне четко говорят, что вокруг сплошная жопа на тысячи кэмэ и мы соседствуем с выжившими из ума и одичавшими безжалостными врагами. А еще… что доверять можно, лишь проверив. Так что, приятель, нет мне резона и тебе верить, кто ты и откуда. Да и сказкам твоим тоже. Видал я их в одном месте, еп…
Остальные одобрительно закивали, Треш задумался, глядя в пламя костра, а Лакмус с недоуменным лицом стал бегло осматривать всех присутствующих, развел руками, хлопнул ими в безнадежности по коленям и забормотал сбивчиво и удивленно:
– Вы не правы, друзья! Рай существует, он есть. У нас… у меня имеются доказательства. Но вокруг него эта злая и смертельная Чащоба! Банды, заразные болезни, а твари и уроды, кажется, собрались со всего света. – Путник замолчал, взявшись за голову, сознание его помутилось, он тихо застонал. Всем, даже холодному и бесстрашному Добрыне, стало не по себе.
– А-а, все это сказки! – Мизер попытался улыбнуться, но спрятался за головой брата и перекрестился. Фифа крепко сжала ладонь Холода, а дед Игнат что-то шептал, приложив книгу к сердцу.
– Нет, это правда, друзья! Это правда-а. Но даже и это не все, там есть такое, во что ни один из вас никогда не поверит, пока сам не увидит… – Путник опять застонал, его лицо исказилось в судороге, и через пару секунд он упал набок.
– Игнат, посмотри, что с ним! – Треш, нахмурившись, взглянул на путника, затем на Холода, который был удивлен не меньше его.
Несколько секунд дед Игнат внимательно осматривал страдальца, проверял пульс, дыхание, зрачки, но вердикт его прозвучал коротко и страшно:
– Чума…
«Чума». Услышав это, все замерли, тревожно глядя на священника и больного. Казалось, даже перестали дышать. Дед Игнат решительно встал, задерживая в легких воздух, и попросил всех отодвинуться от больного. Тот лежал на спине и глухо стонал, но, кажется, сознание к нему возвращалось.
Все, кроме деда, отпрянули от Лакмуса и прикрыли рты и носы тряпками и отворотами одежды. Игнат вытащил из наплечной сумки бутылек со светлой жидкостью и вопросительно взглянул на Холода. Единственный бутылек с эликсиром на весь отряд и один шанс на спасение. Чуть помедлив, командир кивнул, и дед склонился над больным. Но пришедший в себя Лакмус наотрез отказался, то ли не доверяя незнакомцам, то ли жалея последнее лекарство из закромов гостеприимных хозяев.
– Я все равно уже умру, мне это незачем, оставьте лучше для себя, друзья. – Он осторожно поднялся, лицо его исказилось. – Ох, и тяжко вам будет! Там, откуда я пришел, одна смерть! И на юге то же самое. А я? Я уже конченый.
– Сын мой, не надо отчаиваться, все обойдется. – Игнат спрятал эликсир обратно в сумку. – Я слышал, бывали случаи, что чума не загоняла людей в могилу, может, и тебе…
– Только не мне! В этой Чащобе такие штучки не проходят. – Лакмус показал рукой на север, поднялся, подошел к лошади и с трудом залез на нее. – Спасибо вам за отдых, за милость вашу! Поговорил с вами, и на душе легче стало. А то казалось, что уже и не осталось кроме меня на этой земле нормальных людей…
– Куда же ты в ночь? Зачем?
– Нельзя мне здесь, вас заражать… нельзя. Хочу найти волонтеров, воинов, свободных от дел, жаждущих заработать. Мне все равно, «Страйк» это будет или «Вымпел», главное, чтобы умели сражаться. Моему поселению нужна защита. И срочно! Жаль, что у вас своя миссия. Желаю вам удачи, друзья.
Он с трудом взобрался на коня, взмахнул плеткой и сгинул в темноте. «И тебе удачи!» – пожелал каждый из бойцов отряда, уверенный, что ничего хорошего Лакмуса не ждет – с чумой человек явно обречен…
Давно уже пора было спать, но все занялись профилактической санитарией: по указаниям деда спустились к реке, вымыли руки, наелись лука и натерли носы и губы чесноком. Сам дед, тщательно разжевывая, слопал целую головку чеснока величиной с кулак. «Атас! И это все без хлеба», – подумала невольно морщившаяся Анжела.
Холод, переговорив с Трешем, отдал последние распоряжения по ночной охране и завтрашнему рейду, затем все улеглись.
– Завтра рано вставать, парни. Всем спать. Девчонкам тоже. – Сталкер хотел рассеять страшные думы спутников, прислушиваясь к далекому, хорошо различимому в лесостепи топоту удаляющегося скакуна. Конь понес больного гонца прочь – в неизвестное и бесконечное. Хотелось бы верить…