Зов Армады
Шрифт:
Он взял в боевую смарт-перчатку артефакт, похожий на голубой пучок ваты – никак не осязаемую и абсолютно ничего не весящую субстанцию. Показал подруге, восторженно улыбаясь. Невдалеке выстрелили. Треш вмиг стал серьезным и напряженным, спрятал «ауру» в фольгу и убрал в контейнер на поясе. В смежном ему лежал «изоплит». Еще раз потрепав Малого по голове, напоив его водой, сталкер предложил выдвигаться.
И они втроем отправились в путь, взяв курс на запад – туда, где расстилались Большие Лужи и переливалась на солнце Дуга.
Глава 11
Подоспевшие по сигналу «SOS» подразделения «Альфы» не позволили ренегатам обрушиться на город, выставив заградотряд между захваченной неприятелем крепостью и главным поселением. Южный форт выгорал, как Москва после нашествия Наполеона, чадя высокими столбами дыма и облизываясь языками пламени. Большая часть выжившего населения ретировалась в город, находящийся в двух километрах от крепости и соединяющийся с ней длинным мостом через Реку.
Участие в защите горожан приняли и бойцы «Вымпела», группа которого дежурила неподалеку. Теперь они заняли мост и надежно удерживали его, отразив уже две атаки ренегатов. Бандиты, обломавшие об их заслон зубы, откатились, плюнув на бессмысленность дальнейшего штурма, и учинили погромы в крепости.
Бункер ученых захватили бойцы Харда, хотя некоторая часть научных работников успела скрыться с беженцами за мостом. В закрытой лаборатории остался ее главный мозг, профессор Лиознов, из-за проводимых работ над сегментацией пространства посредством влияния аномалий за глаза получивший прозвище Сегмент. Его судьбу разделили несколько научных сотрудников из ближайшего окружения и несколько подопытных «кроликов». В большом прозрачном вертикальном инкубаторе находился андроид, получеловек-полуробот Синцов, в прошлом видный ученый в области телепортации. Едва ли не со времени Судного дня он носил кодовое наименование Бром. Что именно творили над ним люди Лиознова и какие цели преследовали, никто не знал. Но поговаривали, что Сегмент пытается выудить из Брома коды и шифры тайного объекта в районе Больших Луж и Дуги, скрытого многие тысячелетия и ожидающего какой-то особой миссии или сигнала.
Поэтому так стремился попасть сюда полковник Хард, завладевший бункером. Выставив охрану, полковник прочно обосновался в лабораторном комплексе и принялся за дело: обыски, допрос Сегмента и его окружения, показания Брома и анализ экспериментов по телепортации. В помещение, где полковник с пристрастием допрашивал одну из лаборанток, ворвался его помощник, раскрасневшийся и возбужденный:
– Полковник, мы не смогли завладеть тотемом. Помешали люди Нумизмата и Фараона, которые тоже пытаются до него добраться. Не хватает людей для более масштабных поисков. Есть информация, что тотем покинул пределы форта. Сейчас выясняем, в каком направлении и с кем. Полковник?
– Ч-черт! Ты меня расстроил. Мне нужен тотем, а особенно его внутреннее содержимое. Даю тебе последний шанс выяснить подробности и найти следы, иначе отправишься туда, где тебя ждут бывшие родственнички и где очень хреново. Ты понял меня?
– Так точно, полковник!
– Возьми моих бойцов, обшарьте все, выверните наизнанку осведомителей и тех, кто причастен к выносу тотема, но чтобы к вечеру все было ясно как божий день! А пока никому никакого отдыха! Выполнять.
– Есть.
Через два часа Хард знал в подробностях, кто сбежал с тотемом и в каком направлении.
Раздраженные до крайности Фараон и Нумизмат тоже не сидели сложа руки. Оба потеряли в погоне за тотемом людей, к тому же узнали, что охотников за священным артефактом теперь не двое и даже не трое, включая Харда, а больше. Кто-то, и вовсе не поселенцы форта, тоже имел виды на тотем и даже знал, для чего он нужен. Отслеживаемый Демонами Треш не мог приложить руку к похищению артефакта, так как, по информации Нумизмата, погиб от когтей гарпий. Значит, были кроме него еще те, кого Демоны не вычислили, кто проник в форт и сумел во время штурма завладеть драгоценностью.
И если главарь ренегатов просто бесновался от злости, то Нумизмат, ежеминутно вытирая платком толстую шею и мокрый лоб, нервно теребил портупею маузера и злобно зыркал на Буллита, помощника Фараона. Они втроем обосновались в здании Совета старейшин, где наводили марафет их подчиненные: вытаскивали трупы и переоборудовали помещения под нравы новых хозяев. Остальные занимались грабежом и насилием, с улицы доносились пьяная ругань и крики.
– Значит так, попадалово ты ходячее, – после матерной брани сделал заключение Фараон, обращаясь к Буллиту, – отработаешь свой косяк и принесешь мне тотем. И меня не волнует, где ты будешь лазить в его поисках, хоть всю ночь рылом рой землю, но этих ушлепков найди и принеси мне их головы! Раз просрал арт, как последний… Вот и вали на хрен, ищи! Возьми пару десятков толковых пацанов из своих и хоть задницу себе порви, но без тотема не возвращайся! А я тут подумаю, оставить тебе хабар фортовский или нет. Все, пшел с глаз моих!
Контуженный гранатой Малого ренегат, бряцая хоккейными латами, забрызганными кровью и грязью, открыл рот, чтобы уточнить что-то, а заодно и возразить, но его прервал Нумизмат:
– С тобой пойдет Серый Демон, мой человек, и еще десяток братьев. Пригодятся. Будьте постоянно на связи, не сритесь там, и чтобы никаких дележей и разборок! Иначе найду и лично кишки выну! Будут проблемы – сообщайте. Порешаем. Не достанете тотем с артом – выкуплю тебя у Фараона и на кусочки разрежу. Вместе со всеми виновными. У меня все.
Буллит недоуменно взглянул на шефа, тот пожал плечами и развел руками. Ренегат-здоровяк пробурчал что-то нечленораздельное и, гремя доспехами, выбежал наружу.
– Я ничего лишнего, надеюсь, не сказал? – Нумизмат повернулся к Фараону и подмигнул.
Тот усмехнулся, блеснув золотой фиксой:
– Значит, говоришь, выкупишь его? Ню-ню. Иди, собирай выкуп. Ох, чую, тотем уже тю-тю и плывет сейчас туда, где ему место, гребаный шухер!
– Типун тебе… – Демон закряхтел, прищурился и уперся руками в колени. – Ну, а теперь давай, Фараончик, делить трофеи. Вот мои предложения…
Для обеденного привала трое путников тщательно выбрали подходящее место. Расщелина в глубоком логу подходила как нельзя кстати, но очаг разложили на ее выходе, возле отдельной скалы. Обрывистые склоны, заросшие елками, позволяли избежать взглядов случайных гостей. Уходящий вниз, к притоку Реки, ступенчатый каскад уступов в десятке метров от привала также надежно закрывал беглецов от опасности с этой стороны. Оставалась тропа, бывшая когда-то грунтовой дорогой, она петляла между холмами и уходила на запад. Малой вернулся от обрыва и предупредил об аномалии на самом краю, Треш проверил и убедился в правоте парнишки.