Зов издалека
Шрифт:
Зазвонил телефон.
— Вышел на работу?
Сестра.
— Рано утром. Очень рано.
— Что случилось?
— Somebody got murdered.
— Что?
— Somebo… кого-то убили. Извини — я процитировал название. Так называется один из лотов в альбоме. Я его слушал, чтобы прийти в себя.
Он угадал ее быструю улыбку.
— Само собой. Колтрейн?
— «Клэш». Английский рок-ансамбль. Мне его подарил Макдональд, английский коллега. Ты его знаешь.
— Ты же никогда в жизни не слушал рок.
— Именно поэтому.
— Что — именно поэтому?
— Это… в общем, не знаю. Захотелось чего-то нового.
— И как по заказу — новое убийство.
— Да…
— Значит, дело с избиением закрыто… Если это можно так назвать… Или отложили пока?
— С каким избиением?
— Твоя сотрудница… Ее же избили. Агнета с иностранной фамилией.
— Анета.
— Анета, да. Ее избили. И знаешь, кто мне только что звонил?
Винтер представил себе бассейн и голого загорелого мужика. Ощутил даже запах крема для загара.
— Догадываюсь.
— Разве можно быть таким дураком? Являешься к подонку домой и угрожаешь его убить!
— Он так сказал?
— Он сказал, что ты ворвался к нему и хотел задушить.
— Это не так.
— Так он сказал.
— Мне требовалась информация.
— Это не лучший способ.
Винтер не ответил. Попытался вспомнить детали — он уже успел забыть этот эпизод.
— Он несколько лет не подавал признаков жизни, — заметила Лотта, — и ты, кстати, тоже.
— Прости.
— Иногда мне кажется, ты перестал быть моим братом.
— Что ты такое говоришь…
— Тебя никогда со мной нет, особенно если ты мне нужен… Впрочем, это жалкие слова. К тому же перегиб. Просто мне порой необходимо с тобой поговорить.
— Я пытаюсь… Ты мне тоже очень нужна.
— Умело скрываешь.
— Исправлюсь.
— С возрастом?
— Быть старше — важно и полезно. И неизбежно.
— Тогда остается только пожелать друг другу счастья…
— Пожалуй…
— We’ll meet again, don’t know where, don’t know when… [6]
Конечно, сестра права. Когда ей было трудно, он ни о чем не мог думать, кроме своей… карьеры? Или как он назовет это теперь? Она права. Ему по-прежнему не хватает умения сочувствовать.
— Но мы говорили о Бенни Веннерхаге, — напомнила она. — Он звонил, скулил четверть часа и просил, чтобы я тебя к нему не подпускала.
6
Мы встретимся опять, когда и где — не знаю (англ.).
— Я с ним поговорю.
— Это еще зачем? Один раз уже поговорил…
— Ты знаешь зачем.
— Неужели полиция не может обойтись без контактов с… другой стороной? С уголовщиной? Или вы их еще не взяли? Тех, кто напал на эту твою…
— Взяли. Этих мы взяли. Но таких случаев много, и нам бывает нужна помощь. Любая. С той или другой стороны. А этот сукин сын пусть не смеет тебе звонить.
— Почему нет? Хоть одна живая душа…
— Лотта! Ты преувеличиваешь…
— Вот как?
— Все будет хорошо. Никаких проблем с Оке?
Сестра развелась с Оке Девентером, и это был долгий и мучительный процесс. Теперь она жила с двумя детьми в родительском доме, где они выросли с Эриком.
— Оке вообще не появляется и соответственно не создает никаких проблем. Но знаешь… я почти уже и забыла эту ошибку юности, Бенни Веннерхага. А вчера вдруг раздается его голос.
— Понятно… Слушай, а вот… когда ты была за ним замужем…
— Разве я была за ним замужем? — прервала сестра. — Помню только непрекращающийся смерч и облегчение при расставании.
— Да-да… Тебе не было и двадцати пяти.
— О Господи. Мне казалось, в этом возрасте человек считается взрослым.
— Он, похоже, испугался.
— Кто?
— Бенни. Он струсил.
— Ты же хотел его убить…
Винтер промолчал. В коридоре кто-то крикнул. Слов он не разобрал.
— Приятно было?
— Что?
— Пытаться кого-то убить… Приятное ощущение?
Он опять не ответил. В кабинете стало совсем темно, а белые прямоугольники на доске почти исчезли. Он подумал про свои руки на шее Бенни Веннерхага. А вот что чувствовал, не помнил. Это были не его руки.
— Ты где? — спросила она.
— Я тут.
— Как ты?
— Не знаю… Убита женщина лет тридцати, не старше. И нам неизвестно, кто она… У меня от этого скверное настроение. В начале следствия это недопустимо.
— Почему бы тебе не заехать ко мне? Когда ты был в последний раз? Несколько месяцев? Год?
А почему бы и нет… Винтер огляделся. Пока он разговаривал с сестрой, в кабинете ничего не изменилось. И когда он вернется, тоже ничего не изменится. Его большой безличный кабинет в полицейском управлении в каком-то смысле выше, чем сама жизнь. Он был таким до него и, когда он уйдет, останется прежним.
Ему надо получить ответы на кое-какие вопросы. Но это может подождать.
— Ты имеешь в виду, прямо сейчас?
— Именно это я и имею в виду, — засмеялась она. — Прямо сейчас. Через полчаса, или сколько тебе надо, чтобы доехать?
— Решено. Что-нибудь купить?
— Ничего не нужно. Приедешь?
— А ты одна?
— Намекаешь на Бим и Кристину? Гуляют… придут попозже. Они тоже с удовольствием на тебя посмотрят, Эрик.
Племянницы. Он еще и дядя никудышный.