Зов издалека
Шрифт:
— У вас много фотографий?
— Ты имеешь в виду копий? Много…
— Разошли по отделам. Может, какая-нибудь подростковая банда.
— Или сатанисты. Они там любили тусоваться. На озере то есть.
— Озеро большое.
— Как свяжешься с этими, дай знать. Ну, с теми, кто ухаживает за лесом. Если слово «ухаживает» вообще к ним применимо.
— Пошли мне сразу несколько копий. Подожди-ка… я как раз собирался тебе звонить, — вспомнил Винтер. — У меня лежит пара видеокассет… я хотел бы, чтобы ты на них взглянул.
Он коротко объяснил, в чем дело.
— Присылай, — еще короче ответил Бейер и повесил трубку.
Телефон тут же зазвонил опять. Рингмар обратил внимание, что Винтер слушает очень внимательно и делает какие-то пометки.
— Спасибо. — Он повесил трубку и повернулся к Рингмару.
— Парень, у которого собачий питомник на краю болота, проснулся среди ночи — собаки залаяли. Говорит, вышел и увидел, как на парковке разворачивается машина. Развернулась и уехала в сторону дороги.
— Он разглядел ее?
— У него над воротами висит фонарь. Он уверен, что это «форд-эскорт».
— Наша тачка… И что? Который был час?
— Совпадает с видеозаписью, — кивнул Винтер в сторону телевизора. — Он даже год выпуска примерно назвал.
— А это что, возможно?
— Он видел машину живьем, — напомнил Винтер.
— Пусть теперь посмотрит в повторе.
— Иногда я думаю… хорошо бы все смотреть в повторе. Не живую съемку… а так. В повторе. Жизнь в повторе.
11
Дало о себе знать Центральное управление угрозыска. Перед Винтером на столе лежал портрет убитой. Фотография мертвого лица. Да, есть исчезнувшие женщины сходной внешности, но признаки сходства недостаточны… Признаки сходства. Ну и выражение, подумал Винтер. А у химиков столько работы, что с заключением о ее привычках и зависимостях придется подождать, и, возможно, не одну неделю.
Посыльный принес снимки от Бейера. Винтер долго рассматривал намалеванный на коре красный знак, пытаясь представить себе движение руки с кистью. Или со спреем. У них в архиве есть целая коллекция подобных знаков. Некоторые любят оставлять полиции послания. Или пытаются ввести в заблуждение.
В дверь постучали. Молодой следователь с каким-то протоколом в руке.
— Что это?
— Я говорил с правлением коммуны насчет этого знака…
— Спасибо. — Винтер встал. Он знал парня в лицо, а фамилия вылетела из головы. Парень работал у них совсем недавно, месяц, не больше. Наверное, первое в его жизни следствие по убийству.
Тот протянул ему протокол.
— Расскажи лучше сам, — улыбнулся Винтер. — Садись.
Парень присел на стул. Явно старался держаться как можно непринужденнее. Лоб вспотел, физиономия красная. На нем был пиджак — полное сумасшествие в такую жару. Дорогие и на вид довольно плотные брюки. Введенный Винтером дресс-код приняли даже самые молодые. Интересно, что он думает про его обрезанные под шорты джинсы и футболку «London Calling».
— А в этом пиджаке можно думать?
— Простите?
— Сними пиджак и вытащи сорочку из штанов. Тебе же жарко.
Парень неуверенно улыбнулся, как улыбаются непонятой шутке, и закинул ногу на ногу.
— Я не шучу. Одно из преимуществ работы следователя — одевайся как хочешь. По погоде.
Парень решил держаться до конца.
— Это же зависит от характера следствия, правда?
— Иногда.
— Приходится сливаться с окружением.
— Вот и слейся.
Парень улыбнулся и снял пиджак.
— Ну и пекло.
— Так что говорят местные власти?
— Никто в последнее время никакие деревья не помечал. Землей владеет муниципалитет.
— Что ты под этим имеешь в виду?
— Под чем?
— В последнее время… Когда они там были в последний раз? — Винтер перегнулся через стол и взял принесенные парнем бумаги. — Напомни мне свое имя.
— Э… Борьессон. Эрик Борьессон.
— Конечно… прости, что забыл. — Винтер пробежал глазами протокол и нашел ответ на свой вопрос. — Они там были месяц назад. Уже месяц никаких работ в лесу у озера Дель не ведется.
— Никаких работ, — подтвердил Борьессон.
— А ты подумал… что бы это могло быть?
Парня, очевидно, удивил вопрос. Он судорожно вздохнул.
«Он заметил, что я заметил, что он заметил, что я хочу услышать его мнение» — вот так замысловато, но привычно сформулировал Винтер свое ощущение.
— Кто бы мог это сделать? — спросил Борьессон.
— Кто?
— Рыболовы? Рыболовные клубы?
— Проверил?
— Нет… еще нет.
— А кто еще?
— Вы имеете в виду… естественные причины?
— Ну да… не связанные с убийством.
— Подростки?
— Что-нибудь указывает, что это могли быть подростки?
— Я… по правде говоря, не знаю.
— Стоит проверить.
— Может, любовная пара?
Винтер подумал и издал неопределенное мычание.
— Они часто выцарапывают свои имена… на скамейках, на камнях… на деревьях.
— Что ж… этот район популярен… там можно уединиться.
— Вот именно! — обрадовался Борьессон. — Могли быть любовники.
— А что это значит? — подвинул ему Винтер фотографию знака.
Парень просто лопается от гордости… и правильно: он по-настоящему, всерьез участвует в следствии. Сидит вместе с шефом и размышляет. Надо это делать почаще. Я же еще и педагог.