Зов крови
Шрифт:
Он с горечью осознал, что с появлением Хилды его жизнь очень осложнилась.
— А что, могут возникнуть проблемы? — выдавил из себя Бертолд, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
— К счастью… нет.
Он постарался не выдать своего облегчения.
— Ты принимаешь противозачаточные таблетки, да?
Хилда наградила его очередным ледяным взглядом.
— Да, — буркнула она и со злостью добавила: — В отличие от бедняжки Флоры.
Бертолд отказался от намерения сказать что-нибудь в свою защиту. Зачем зря трепать
Так, а что делать с тем, что только что произошло?
— Хилда, нам действительно надо поговорить. — Бертолд постарался, чтобы его голос прозвучал как можно серьезнее.
— Нет, не надо.
Хилда резким толчком оттолкнула Бертолда и встала. Он растерянно наблюдал, как она сняла со спинки кровати атласный халат, в который плотно закуталась, и только после этого снова посмотрела на него.
— О чем нам говорить?! — гневно спросила Хилда, сверкая темными глазами. — О том, что произошло между нами? Подумаешь, какое дело! Ты захотел. Я захотела. Вот и все.
Бертолд поразился, как больно ранили его эти слова. Услышь он такое от Эстер, то ничуть бы не обиделся. Даже посмеялся бы. А сейчас его охватил гнев.
Как Хилда может считать то, что произошло между нами, примитивным сексом без всякой чувственной подоплеки?! — возмутился он. Возможно, это и не любовь, но явно нечто большее, чем просто животное совокупление!
— Не говори глупости! — рявкнул Бертолд. — Если бы ты действительно так думала, то переспала бы со мной в квартире Флоры в пятницу вечером. Потому что у тебя и тогда было желание. Но ты остановила меня. И правильно сделала. Это был бы гнусный поступок.
— А ты не считаешь гнусным спать со мной после того, как целый уик-энд не вылезал из постели другой женщины?! — возмутилась Хилда.
— Ничего подобного! — огрызнулся Бертолд. — В пятницу я поехал к Эстер, но между нами ничего не было, и я уехал. И вообще, мы с Эстер решили разойтись. На уик-энд я снял номер в отеле. Я вдруг обнаружил для себя, что не могу лечь в постель с другой женщиной, потому что хочу тебя. Только тебя, Хилда.
На мгновение в ее глазах промелькнуло нечто удивительное: изумление, радость и… Но вспышка эта тут же погасла, сменившись ледяным холодом.
— Мне очень жаль, Бертолд, но я тебе не верю. Мне остается только надеяться и молиться, что в этот уик-энд ты все же пользовался презервативом. А теперь я иду в ванную, если ты не возражаешь.
Бертолд лежал среди смятых сбившихся простыней, ожидая возвращения Хилды и злясь на нее за не проходящее плохое мнение о нем. Пока шли минуты, он серьезно задумался: не рассказать ли все-таки о том, что удалось выяснить за уик-энд. Правда, у Бертолда не было твердых доказательств, одни только слухи и сплетни.
Но
Возможно что, дурень?! — возмутился его разум. Зачем тебе все это нужно?
Бертолдом начало овладевать сильное раздражение на самого себя.
А когда он услышал шум льющейся из душа воды, открытой на полную мощность, волна раздражения другого свойства захлестнула его и без того уязвленное самолюбие. Казалось, что Хилда торопится как можно быстрее смыть с себя его прикосновения. Как будто он вымазал ее грязью.
Но, на взгляд Бертолда, сегодня в их отношениях не было никакой грязи. Оба получили необычайное удовольствие, и, чем скорее Хилда осознает это, тем лучше. И, чем скорее поймет, что он не подлый соблазнитель, тем тоже лучше.
Казалось, Хилда находилась в ванной уже целую вечность. Давно перестала литься вода, а она все не появлялась. Бертолд уже собрался встать с кровати и пойти в ванную, но в этот момент дверь распахнулась и в спальню вошла расстроенная Хилда с ребенком на руках.
— Шум воды разбудил Петл, — пояснила она. — Я об этом не подумала. Теперь надо дать ей бутылочку с соской. Ты не подержишь ее, пока я сбегаю вниз?
Бертолд припомнил, как в прошлый раз Хилда отдала ему ребенка, и его охватила легкая паника, но не подал виду, надеясь поднять свое реноме в глазах Хилды.
— Конечно. — Бертолд сел в кровати и подложил под спину пару подушек. — Давай ее сюда.
— Может быть, ты сначала оденешься? — неприязненно предложила Хилда.
Бертолд хоть и сомневался, что трехмесячную девочку смутит его нагота, но спорить не стал. Встав, он послушно надел пижамные брюки и, удовлетворив тем самым целомудренность Хилды, вернулся в кровать.
Хилда взглянула на его обнаженный торс, но ничего не сказала, а только вздохнула, подошла к кровати и отдала Бертолду ребенка.
— Я постараюсь не задерживаться. Если она заплачет, то покачай ее, походи по комнате или спой.
— Хорошо.
Бертолд вспомнил, что в прошлый раз его грубый голос напугал ребенка. Если повезет, то ничего делать не придется, а уж особенно петь. У него был такой отвратительный слух, что в свое время одноклассники предлагали ему «взятки», лишь бы он не пел на школьных концертах.
Однако не повезло. Как только Хилда вышла из комнаты, Петл открыла глаза, увидела склонившееся над ней мужское лицо и захныкала. Бертолд вскочил с кровати, принялся расхаживать по комнате, одновременно баюкая девочку. На какое-то время это помогло, но потом малышка осознала, кто ее баюкает, и заорала еще громче.
— Нет, детка, петь я ни за что не буду, — пообещал Бертолд плачущей малютке. — Сказки я тоже рассказывать не умею. Говорят, надо рассказывать то, что хорошо знаешь, поэтому… — И он начал рассказывать о своей работе.