Зов крови
Шрифт:
— Да, Лизелотт?
— Пришла молодая леди, которая хочет поговорить с вами, мистер Кертис. — Понизив голос до шепота, Лизелотт заговорщицки добавила: — Это она.
— Кто?
— Та самая, что приходила в прошлую пятницу. С ребенком. Только сейчас она без ребенка. Прикажете вызвать охрану и снова выставить ее?
Бертолд от неожиданности выронил ручку.
— Ни в коем случае, Лизелотт. Не делайте этого!
— Но, мистер Кертис, в пятницу вы приказали мне вызывать охрану,
Бертолд покачал головой. Неужели это произошло только в пятницу? Всего три дня назад? А кажется, прошла целая вечность.
— Я совершил ошибку, Лизелотт. Принял эту леди за другую. И оказалось, что тот прекрасный ребенок действительно мой. Я иду.
Хилда увидела, как округлились глаза секретарши. Затем Лизелотт подняла голову и уставилась на нее.
— Он снова велел вышвырнуть меня, да? — спросила Хилда, которая, хоть секретарша во время разговора и прикрывала микрофон ладонью, сумела разобрать слово «охрана».
Секретарша так и продолжала сидеть с открытым ртом, зажав в руке телефонную трубку, когда распахнулась дверь кабинета и на пороге появился Бертолд. Он устремил внимательный взгляд на Хилду.
Она тоже посмотрела на него, возможно впервые — совершенно непредвзято. И снова изумилась, как разительно отличается Бертолд от любого из возлюбленных Флоры.
Однако на этот раз Хилде бросилось в глаза нечто большее, чем огромная мускулистая фигура Бертолда. Она увидела в чертах его лица силу характера, а в глазах — доброту.
Нет, этот мужчина вовсе не хладнокровный соблазнитель. Подобные типы всегда придают огромное значение своей внешности. Одним из их многочисленных пороков является тщеславие.
Хилде понравилось, что костюм Бертолда не был щегольским, что голубая рубашка не была батистовой, шелковой или с ручной вышивкой, а галстук вышел из моды так давно, что любой другой мужчина уже пожертвовал бы его неимущим.
И еще ей нравилось, что Бертолд одержим своей работой, заботится о матери и теперь с осторожностью подбирает секретарш.
Хилда даже не подозревала, что ей могут так понравиться личные качества Бертолда Кертиса. И это плюс к тому, что он оказался превосходным любовником.
— Я… мне надо поговорить с тобой! — выпалила Хилда и прошмыгнула мимо Бертолда в его кабинет.
Она подошла к столу и села в кресло для посетителей, внутренне вся дрожа. Бертолд тихонько закрыл дверь, медленно, с задумчивым видом прошелся по толстому ковру. Хилда отметила, что Бертолд с любопытством — и с восхищением? — разглядывает ее.
После посещения доктора Фармана Хилда сделала прическу и переоделась: усилившаяся жара требовала надеть что-нибудь полегче, чем джинсы и футболка. Поэтому
Видя, что Бертолд не отрывает от нее взгляда, Хилда слегка заволновалась и, пожалуй впервые, в полной мере ощутила свою привлекательность.
Когда Бертолд уселся за стол в большое черное кресло, Хилда мысленно приказала себе: начинай что-нибудь говорить, пока вообще не растеряла все мысли.
— Я… пришла извиниться…
Она осеклась, смущенная тем, как Бертолд смотрел на нее. Словно зачарованный. В его голубых глазах одновременно светились и радость, и удивление.
— Я очень ошиблась, — пробормотала Хилда. — По поводу тебя. Теперь… мне это ясно. После того, как сегодня утром ты уехал на работу, Фредерика рассказала мне про Бернарда Шеридана, о том, какой он… то есть каким был. И я сразу поняла, что он как раз из тех мужчин, с которыми обычно встречалась Флора. А ты совсем не в ее вкусе. Но… полная уверенность пришла тогда, когда я осознала, что его имя начинается с буквы «Б».
— Ну и что? — Бертолд не оценил важности открытия.
— Сейчас. — Хилда торопливо раскрыла сумочку и вытащила стопку карточек из цветочного магазина. — Я нашла их среди вещей Флоры. На всех любовные послания, и все подписаны «Б.».
— И ты решила, что это означает «Бертолд», — догадался он, беря пару карточек. — Поэтому сделала вывод, что это я отправлял их вместе с цветами?
— Да… — дрожащим голосом подтвердила Хилда.
Бертолд поднял голову, и их взгляды встретились. В глазах Хилды стояли слезы.
— Прости меня, Бертолд. — Она всхлипнула. — Я сделала неправильный вывод, отказываясь слушать тебя. Ты был прав, когда говорил, что Флора, наверное, солгала насчет тебя. И правильно назвал меня предубежденной. Так оно и было. Сейчас я понимаю, что отец Петл не ты, а Бернард Шеридан. Я обидела тебя, а теперь мне еще придется расстроить твою маму. Твою милую, добрую маму.
Слезы хлынули из глаз Хилды, но она быстро вытерла их, поскольку была полна решимости не впасть в истерику. Ничего хорошего это не принесло бы.
— Не могу передать, как отвратительно я себя чувствую, Бертолд. И ненавижу себя больше, чем ты ненавидишь меня, поверь. Но я… я не знаю, что теперь делать. Я больше не хочу никому доставлять неприятности, и уж конечно вдове и семье этого мужчины. Ты… случайно не знаешь, родители Бернарда живы?
— Умерли.
Хилда вздохнула.
— Оно и к лучшему. Мне было бы трудно не предоставить Петл шанс познакомиться с ними, но и огорчать их не хотелось. И еще я боялась, что они не признают Петл. Я бы этого не пережила.