Зов Перводрева
Шрифт:
Кабаневич глядел на меня круглыми глазами, и в его взгляде все больше проступал чистый первозданный ужас.
Герцог вдруг вскрикнул, как раненый олень, потом отломал от моей рябинки ветку, сунул её в рот и принялся жевать...
— Воу-воу, полегче, герцог, — потребовал я, — Это все же мой Источник. Не надо его жрать.
Но Кабаневич уже поверил мне. Он с отвращением выплюнул древесину, потом достал свою фляжку и прополоскал рот коньяком.
— Это не Перводрево! — в слезах выдохнул Кабаневич.
— А я о чём...
Полётов
Мы все ахнули, Тая даже вскрикнула:
— Они что, ЖИВЫЕ?
На первый взгляд так и казалось. Лежавшие в ладье нетленные тела выглядели просто спавшими, а не сдохшими тысячу лет назад.
Ладья была небольшой, но вмещала в себе целых четырех человек.
В центре лежал высокий мужчина. Рост у Рюрика был моё почтение, больше двух метров.
Волосы были блондинистыми, борода такой же. Правда, для основателя Руси и магократии эта борода была, на мой вкус, жидковатой. Росла она неровными клоками, местами переходя в короткую щетину. Я бы на месте Рюрика вообще казнил его брадобрея.
Покойнику на вид было лет сорок, не больше, седина в его волосах отсутствовала.
Нос у Рюрика оказался огромным, прямым и благородным, на губах как будто застыла странная улыбка. Глаза были закрыты.
Одет покойник был в длинную архаичную кольчугу, шлем, сапоги и штаны, крашеные в ярко-алый. Из оружия при Рюрике был только кинжал на поясе, но оно и понятно — меч Рюрика, как мне уже было известно, покоился раньше не здесь, а в моей фамильной усыпальнице.
Тая ошиблась — Рюрик явно был мертв. Просто хорошо сохранился, видимо, Острова и магия Лешего сделали его тело нетленным, так что он выглядел так, как будто умер полчаса назад.
Но никаких сомнений в том, что Рюрик труп, быть не могло. Кожа у древнего варяга была молочно-белой, а на горле была заметна огромная рваная рана, чуть замаскированная какой-то старинной косметикой...
Мы все, как зачарованные, пялились в ладью, забыв обо всём на свете. Тая тоже заметила рану на шее Рюрика и указала на неё:
— Смотрите! Ему как будто кто-то перегрыз горло, громадными зубами... И у женщин тоже самое...
Женщин в ладье лежало целых трое. Все в ярких длинных платьях и золотых украшениях. Женщины тоже явно были мертвыми, хотя их тела сохранились нетленными, как и труп самого Рюрика.
Две женщины были совсем юными, каждой не больше двадцати. Маленькая эскимоска или индианка вообще напоминала девочку. Другая женщина внезапно оказалась негритянкой.
И у эскимоски, и у негритянки на горле на самом деле были лютые раны — такие же, как и у Рюрика. Как будто их порвал громадный пёс.
А вот третья женщина была блондинкой, старше остальных, вероятно того же возраста, что и Рюрик. У блондинки горло было не разорвано, а перерезано — через её шею, прикрытую длинными бусами, тянулась совершенно ровная алая полоска.
— Жены Рюрика, — тихо произнёс Полётов, — Саги говорят, что Рюрик взял себе жену из каждой человеческой расы. Но две погибли вместе с ним. А вот третья была славянкой. Она принесла себя в жертву после смерти мужа, как велел обычай. Вот почему у неё горло перерезано.
— А что случилось с остальными? — со страхом спросила Тая, — Им как будто выел шею медведь...
— Не медведь, — я нервно усмехнулся, — Нет, Тая, боюсь, что это был совсем не медведь...
Я достал из подножия ладьи небольшую бронзовую фигурку. Эта фигурка была единственным предметом в ладье, кроме трупов Рюрика и его жен.
Фигурка изображала ящера — чешуйчатого, зубастого и хвостатого. Ящер хищно скалился, его когти и зубы были такими острыми, что ими можно было бы нарезать хлеб, использовав эту фигурку, как нож.
— Крокодил, — сообщил я Тае, — Вот кто убил Рюрика.
— И зачем тут его изображение, Нагибин? Разве в погребальную ладью покойника кладут изображение его убийцы?
— А я почем знаю?
Я повертел фигурку в руках. Эта странная скульптура была сделана в архаичном стиле, в котором было нечто как будто африканское.
— Тут какие-то руны, — доложил я, перевернув фигурку.
На животе Крокодила и правда были вырезаны скандинавские руны.
— Дайте! — Кабаневич чуть ли не вырвал у меня фигурку, потом вчитался в руны.
— Ну? — нетерпеливо спросил Полётов.
Великого князя все еще шатало, так что он вцепился в ладью Рюрика обеими руками. То ли чтобы не упасть от боли, то ли просто боялся, что эта ладья вдруг исчезнет, уплывет от Великого князя в загробный мир.
— «Рюрик и его жены принесли себя в жертву Чудовищу ради спасения Мира», — перевёл Кабаневич, — Вот что здесь написано. Но я не понимаю...
— Рюрик скормил себя и своих жен Крокодилу? — ахнула Тая, — Но зачем?
— Ради спасения Мира, написано же, Тая, — хмыкнул я, — Только знать бы еще, что этому Миру угрожало. И каким образом скармливание Рюриков Крокодилу спасает Мир. А вообще интересный поворот, конечно... Величайший нагибатор в истории, как оказалось, просто покончил с собой, дал Крокодилу убить себя. Уверен, вся магократия будет в шоке, если узнает.
— Ага, и тебе, как Рюриковичу, предстоит повторить его путь, Нагибин, — заметила Тая.
— Предстояло бы, — поправил я, — Если бы я был Рюриковичем. Но увы — я все больше склоняюсь к тому, что я вот это...
Я указал на бронзовую фигурку в руках Кабаневича.
— Ну, если ты на самом деле Крокодил, а Алёнка — Рюрик, то она точно добровольно не даст тебе порвать её горло, Нагибин, — хихикнула Тая, — Тебе придется очень сильно потрудиться, чтобы добраться до её шейки.
— Уверен в этом, — я кивнул, — А вообще, Леший, помнится, болтал, что Рюрик — брат-близнец Либератора. Вот только я вынужден констатировать, что братья в данном случае вообще ни фига не похожи. Вероятно, Леший наврал.