Зов Первого Всадника
Шрифт:
«То же самое произойдет и со мной». — Ясно как день: тварь собирается впитать ее и переварить.
Кариган охватила паника: она повернулась и бросилась бежать. Бежала напролом, не рассуждая, не выбирая направления. Лишь бы хватило сил… а сил-то осталось совсем немного. Смерть стояла у нее за плечами.
Тварь не спеша двинулась за ней следом. Кариган чувствовала у себя на шее зловонное дыхание и понимала, что находится на расстоянии одного движения когтистой лапы… или одного щелка челюстей.
Она не хотела умирать! Пожалуйста, только не так…
Споткнувшись о каменную кромку, она растянулась во весь рост и проехалась по гладкой ледяной поверхности — под ней темнел пруд. Ветер вымел весь снег, превратив его в черное блестящее зеркало.
Кариган глядела в это зеркало, и ей казалось, что черное небо, усеянное звездами, медленно вращается подо льдом. Так она и катилась по инерции — крутясь поперек звездного неба.
На поверхности виднелись трещины, и девушка боялась, что лед проломится, и она провалится в студеную воду. Но слава Богам, все обошлось.
Ее преследователь помедлил на берегу пруда, но нежелание упускать
Кариган попыталась встать на ноги, но это ей не удалось — она продолжала скользить. Ее обдало ледяной крошкой: монстр выкинул вперед огромную лапу, стараясь дотянуться до жертвы.
«Вот и все», — подумала девушка, закрывая глаза. Она приготовилась умирать — сейчас, в ту секунду.
Но, как выяснилось, поторопилась. Миг спустя Кариган услышала страшный треск раскалывающегося льда: многотонная туша ее преследователя достигла очередной трещины, и лед не выдержал. С диким воплем существо замолотило всеми лапами, пытаясь выбраться на твердую поверхность, но только усугубило положение. Лед по краям полыньи обламывался все с тем же оглушительным звуком. Ее потенциальный убийца ушел под воду и больше не выплыл.
Расколовшийся лед освободил небеса, запертые под ним. Из образовавшегося отверстия вверх ринулась темная чистая ночь, незапятнанная примесью снега. С собой она уносила целую звездную галактику.
Силы разом оставили Кариган. Она глубоко вздохнула и опустила голову на скрещенные руки.
Услышав крик Кариган, они бросились к ее постели.
— Что, что случилось? — спрашивал Гарт, глядя, как девушка скидывает одеяло.
Тай лишь пожал плечами.
— Что-то приснилось? Кошмар?
Ларен не могла ответить, но все же посчитала это добрым знаком — все лучше, чем полное отсутствие сознания, которое они наблюдали до сих пор.
Кариган еще какое-то время металась, затем затихла.
— Смотри! — Гарт показал на ее левую руку.
Ларен показалось, что это кровь. Но затем она разглядела, что субстанция, выделявшаяся из руки Кариган, была черной и маслянистой. Она уже видела нечто подобное — тогда, два года назад, в Тронном Зале. Вот и сейчас жидкость стекла на пол, собралась в компактную лужицу и стала колебаться взад-вперед, будто разыскивая путь для бегства меж камней старого мощеного пола. Не найдя щели, она замерла на мгновение… а затем с легким шипением испарилась. Осталось едва заметное облачко пара, которое вскоре рассосалось.
— О Боги! — задохнулся Гарт. — Что это было?
Призрак Мердигена стоял за их спинами и наблюдал за происходящим. Сейчас он подал голос:
— Грязная дикая магия. Теперь, когда девушка исторгла ее, она поправится.
Как бы в подтверждение его слов, Кариган глубоко вздохнула и заснула нормальным, спокойным сном.
Дневник Адриакса эль Фекса
Алессандрос нас предал. Он предал все, ради чего мы здесь. Его безумие уничтожает идеалы Империи, этот мир и даже тех, кто на практике доказал свою верность. Мне трудно писать — рука моя дрожит от горя и гнева. Слезы капают и смывают чернила.
На его совести ужасное злодеяние. Сегодня он совершил жертвоприношение, и использовал для этого не пленников или рабов, и даже не представителей народа элт.
Я только успел вернуться из карательного похода на запад, как алессандровские охранники препроводили меня и моих людей в один из просторных залов дворца. Там уже собрались другие жители города. Все были встревожены и не знали, чего ждать.
Сам Алессандрос стоял перед нами на высоком помосте с занавесом — на сцене, как я теперь понимаю. Он заявил, что у него для нас есть новость — великая новость, которая наконец решит исход войны. В толпе поднялось ликование, люди скандировали имя принца. Он стоял, с улыбкой принимая почести, затем вскинул руки, дабы восстановить тишину.
Когда все успокоились, Алессандрос сообщил, что ему удалось неизмеримо повысить силу Черной Звезды, и теперь она представляет собой самое мощное оружие в мире. Он добился этого благодаря великому жертвоприношению, пояснил принц, но нам не стоит грустить по данному поводу. Ведь эта жертва спасет в будущем многие жизни. По толпе прокатился обеспокоенный ропот, я тоже пытался понять, что же такое сделал Алессандрос.
По его знаку занавес поднялся.
За ним ровными рядами сидели лучшие воины Империи — весь Львиный полк. Самые доблестные, самые проверенные — что называется, соль земли аркозийской. На них были белоснежные туники с золотой каймой. У каждого на груди красными и золотыми нитями вышит грозный лев. Под туниками поблескивали парадные золотые доспехи. Золотые шлемы лежали у ног воинов, а на коленях покоились обнаженные мечи.
Ренальд вместе с другими офицерами сидел в переднем ряду. Как он был красив, мой мальчик! Грудь в медалях: за отвагу, за доблестную службу, за заслуги… На талии — пояс золотой чеканки с пряжкой в виде львиной головы. Этот пояс изготовили по моему приказу в честь присвоения ему звания капитана.
Мой оруженосец, мой младший брат, храбрый воин.
И все они были мертвы.
На горле каждого зияла глубокая рана, кое-как стянутая грубыми стежками. Юноши были обескровлены, и их кожа могла поспорить белизной с надетыми туниками. Рты разинуты в гротескных гримасах, глаза закатились так, что виднелись одни лишь белки. Разряженные трупы, которых усадили на сцене,
Зрелище было настолько диким, что потребовалось несколько мгновений, дабы его осмыслить. Сначала зал замер в молчании, затем разразился рыданиями — люди оплакивали своих друзей и близких, служивших в рядах Аркозийских Львов, — братьев, отцов, сыновей, мужей.
Боже, это же были лучшие люди… особенно мой Ренальд. Милосердные в битве, преданные до глубины души! Они поклялись отдать свои жизни за Аркозию. Но не за это…
Я был настолько потрясен, что не мог пошевелиться, все тело онемело. А Алессандрос расхаживал по сцене, с гордостью поглядывая на трупы. Там погладит одного по плечу, здесь другому пожмет руку. Он объяснил, что таким образом принес жертву богу Морнхэвении. По его словам, это был выбор самих солдат — они отдали свои жизни, чтобы усилить мощь Черной Звезды. Аркозийские Львы стали новоявленными мучениками и будут по заслугам вознаграждены.
Люди плакали, проклиная в душе Алессандроса и его слова. Но нашлись и такие, которые предпочли поверить ему — возможно, чтобы как-то уменьшить боль потери. Многие… но только не я. Я больше не мог ему верить.
Позже Алессандрос пригласил меня в свои покои и там по секрету сообщил то, о чем я догадывался. На самом деле, Львы понятия не имели, что происходит. Их всех приводили сюда по одному и хладнокровно умерщвляли, подобно скоту на бойне.
Видно было, что Алессандросу нелегко об этом рассказывать: он запинался, нервно покачивал ногой. Говорил со мной так, будто я был священником, способным облегчить ему ношу тяжких грехов. Более того, мне кажется, Алессандрос желал оправдаться передо мной.
— Я ведь Бог, в конце концов, — сказал он. — И это мое право даровать и отнимать жизни.
Пока я видел только, как их отнимают — вот что хотелось сказать мне, но я промолчал. Алессандрос внимательно наблюдал за моей реакцией.
Несколько минут я собирался с духом, затем решился.
— Ты отослал меня на запад, чтобы я ничего не знал?
— Мой милый, дорогой Адриакс! Ты слишком хорошо меня изучил и запросто мог отговорить от этого. Нельзя было давать тебе такой шанс. Я же знаю, как ты любил и уважал Ренальда… Поверь, я искренне сочувствую твоему горю — он был хорошим юношей. Но это было необходимо.
Я молча глотал слезы.
— Ты только подумай! — воодушевился Алессандрос. — Благодаря этой жертве Черная Звезда обрела небывалую силу. Она впитала энергию их сердец, боевой дух и военное искусство. С ней мы завоюем Новые Земли, а после пойдем войной на саму Империю. Император дорого заплатит за то, что отвернулся от нас.
Мне хотелось убить его прямо там, на месте. Схватить бы за горло и по капле выдавливать жизнь из его тела! Мысль казалась такой заманчивой: пальцы сами смыкались и размыкались. Но я знал, что не смогу это сделать. Алессандрос так напитан этерией… к тому же его защищает Черная Звезда. Так просто его не убить.
Не в силах больше сдерживаться, я повернулся и ушел. Теперь — после его последнего зверства — мне стало ясно: альянс с Зелеными Всадниками неизбежен. Решено — иду на союз с Лил Амбриодхе. Он сам своим предательством толкнул меня на это.
И пусть мой шаг приведет Алессандроса к смерти.
Решение короля
Они были обречены.
Трое Всадников никогда больше не вернутся в Сакор, а остальные получили ранения разной степени тяжести. Хуже всех пришлось Дейл. Они даже не смогли взять ее с собой в столицу. Девушку оставили в Вудхэвене, где ей обеспечат надлежащий уход, не подвергая риску, связанному с перевозкой.
Олтон также решил задержаться дома. Требовалось обсудить текущие дела с лордом Д'Йером, его отцом. Затем он планировал вернуться к Стене и продолжить исследование необычных свойств башни Хаэтен Таундрил и всей постройки в целом — он рассчитывал еще многому научиться. Раны на его ногах уже затянулись, хуже обстояло дело с душевными ранами. Разговаривать с Кариган он не пожелал, не хотел даже смотреть в ее сторону. Похоже, их разделила пропасть, пострашнее, чем разлом в Стене, но ни Ларен, ни сама Кариган не могли найти объяснения такому поведению.
И вот теперь — после всех испытаний и потерь, после тех жертв, которые они принесли своему королю и Сакоридии, — этот самый король собирался все погубить. Ларен с горечью понимала, что государство стоит на пороге распада — и все из-за того, что Захарий отталкивает от себя лорда-губернатора, которого, напротив, всеми средствами следовало привлечь на свою сторону.
Вокруг длинного стола в Зале заседаний Совета расселись многочисленные представители знати со своими помощниками. Здесь присутствовали все лорды-губернаторы, за исключением лорда Д'Йера. Что касается лорда Д'Айвари, то, хотя формально он не считался арестованным, практически постоянно находился под бдительным наблюдением королевских стражников.
По зову короля приехали правители провинций Адолинд, Мирвелл, Пенберн и Вейман. Также здесь можно было увидеть лордов Л'Петри, Олдбери и королевского кузена Леонара Хилландера, который исполнял функции доверенного управляющего в родной провинции Захария. Лорда Д'Йера представлял его собственный управляющий Олдеон Майз. Все восточные лорды сгруппировались на одной стороне стола — будто желая подчеркнуть свою политическую обособленность, соответствующую обособленности географической.
Вся эта компания традиционно отличалась гордостью и независимостью — качествами, которые помогали им выжить в суровых условиях высокогорного побережья и которые, по их мнению, ставили приморцев выше других.