Зов погибших планет
Шрифт:
На мой вопрос, не случилось ли чего, он ответил коротко:
«Всё должно быть так, как предначертано судьбой!» После этого он отключился и больше не смотрел в мою сторону.
На трибунах в этот момент происходило следующее: все присутствующие уже давно расселись по местам и с возрастающим волнением и нетерпением ожидали начала смертельного, но такого важного для сохранения чести каждого Стаат боя. Под сводами Каттриума стоял несвойственный для зотэрианцев шум и гвалт, что я мог с легкостью сравнить его с каким-нибудь земным стадионом. Вокруг арены замерли три Атами,
Пока не начался поединок, у меня была возможность во всех деталях рассмотреть место предстоящей битвы. Круг радиусом метров сорок был ярко освещен и имел ровное, но слегка шероховатое покрытие. Через каждые два метра по границе круга выделялись небольшие треугольные устройства, создающие над площадкой купол надежного защитного поля. Это поле чуть заметно мерцало, переливаясь синевой, показывая нам всем свои границы...
Мои наблюдения прервал прозвучавший сигнал, похожий на раскат боевой трубы, все разом затихли, и я понял — началось!
Прямо из воздуха по центру арены материализовались трое пленных Митхар. От неожиданности они зашипели, прижались спинами друг к другу, расправив кожистые капюшоны и выставив перед собой когтистые пальцы. Осмотревшись, наконец, догадались, где они находятся, и, немного успокоившись, разошлись в разные стороны арены. Между двумя очень грозного вида воинами Митхар неподвижно стоял жрец Раашум. Он с вызовом оглядывал трибуны, при этом его тонкие губы растянулись в презрительной ухмылке. Весь его внешний вид говорил о собственном превосходстве над нами и презрении к смерти. Оба его генерала, внешне выглядели помощнее, чем он, и тоже излучали полную самоуверенность и намерение подороже продать свою жизнь.
Шум на трибунах усилился, что означало появление нового участника. В сопровождении Декара возле арены появился Гип. Он, как и его соперники, был почти полностью обнажен, за тем лишь исключением, что на нём красовались эластичные обтягивающие шорты до колен.
Кивнув Атами, Гип ин Стаат решительно прошел через защитное поле и встал напротив троих Митхар, ожидая команды к началу боя. На его лице ни азарта, ни возбуждения. Спокойный и сосредоточенный взгляд воина, идущего к намеченной цели.
Битва насмерть, дороги назад нет!
Увидев вошедшего в круг зотэрианца, жрец Раашум громко и гневно прошипел:
— Это еще кто? Отпрыск великого Рииза? Почему ты один? Неужели среди некогда могучих воинов не нашлось еще пару настоящих мужчин, способных встать рядом с тобой? Куда делись эти напыщенные...
Как только Раашум начал говорить, я уловил на себе его холодный взгляд и понял, что слова адресованы мне и только мне.
— ...ваши женщины намного отважней ваших мужчин... — продолжал он, постепенно распаляясь и уже откровенно глядя только на меня.
Во время его тирады невозмутимые до этого зотэрианцы повскакивали со своих мест, крича и размахивая руками. В Каттриуме поднялся дикий шум и гвалт.
Дальше произошло то, чего я сам от себя никак не ожидал.
— Я встану рядом с Гипом, — с удивлением услышал я свой голос как бы со стороны.
Мои ноги уже несли меня к арене,
«Сын одумайся!» — кричал мне по мыслесвязи отец.
«Коля, не надо!» — тихо уговаривал дед.
«Не дай хвостом прикоснуться Зиджиму к себе — этот жрец убить может, если только коснется тебя шипами своими, что на хвосте у него, и ладони его источать могут яд», — перед тем как войти в круг, я услышал беспокойные и немного путаные наставления от Мора.
Я не помню, как на ходу снимал Игму, не помню, как оказался в одних шортах, и уж точно не помню, как отодвинул в сторону Шака, непонятно как оказавшегося на моём пути. Но когда я уже собирался пройти сквозь защитное поле, я услышал громогласный голос Лота под сводами Каттриума:
— Зору ин Стаат как ближайшему родичу Гипа ин Стаат разрешается встать плечом к плечу в этом поединке против Митхар. Шаку ин Фуррэ, принесшему Зору клятву Зимрат, в этом отказано!
Я только сейчас заметил, как Шак судорожно стягивал с себя свой костюм, готовясь встать рядом со мной. Как это благородно и самоубийственно с его стороны. Боец из Шака так себе, но клятва и честь превыше всего! Благодарно кивнув стоящему неподалеку Лоту, я свободно прошел сквозь защитное поле арены.
Разом пропали все звуки. Всё — дороги назад нет! Я встал рядом с Гипом, при взгляде на меня он презрительно скривил губы.
— Глупо! — бросил он мне и отошел на два шага.
Я в последней надежде найти взаимопонимание обратился к нему:
— Нам нужен совместный тактический план, причем — на опережение. Задача вполне посильная для меня и тебя. Ты согласен?
— Нет! Каждый за себя!
— Это может погубить нас обоих!
— Я тебя сюда не звал, и тебе лучше держаться от меня подальше.
Я посмотрел ему в глаза и увидел там столько решимости и неприязни, что тоже невольно отошел от него на пару шагов назад. Ладно, будем действовать по ситуации!
Наши противники, наоборот, подошли друг к другу вплотную и встали треугольником, выставив на острие атаки жреца.
Он посмотрел на меня налитыми кровью глазами и, резко раздув капюшон, зашипел:
— Ареш, Ареш. Я же говорил тебе — я вырву и сожру твое сердце, и все они, — жрец обвел пальцем трибуны, — будут свидетелями этого!
Он вытянул руки вперед и соединил свои когтистые пальцы в замысловатый хват.
— Готовься к этому, — с ненавистью прошипел он.
И в одно мгновение мир вокруг меня начал меняться. Меня окутал туман! Неведомая сила сковала меня по рукам и ногам, не давая возможности ни пошевелиться, ни вдохнуть...
Сквозь сгущающийся морок я заметил в пяти метрах от себя жреца, он, сцепив пальцы и высунув свой раздвоенный язык, смотрел на меня так, как удав смотрит на обреченного кролика. Где-то далеко, на грани слышимости, в моей голове поселился тонкий звук, напоминавший комариный писк. Постепенно нарастая, он начал сверлить мои мозги не хуже алмазного сверла. В один миг перед глазами всё поплыло, и вскоре я уже не различал ничего, что происходило вокруг. Исчез жрец, Гип и устремившиеся на него в атаку генералы.