Зов пустоты
Шрифт:
Я молчала. Магистр же не собирался ждать.
— Хотите, я помогу вам, Полина? Ни для кого не секрет, что вы как-то связаны с делом Анри Вейрана.
— А может, это вы связаны с его делом? — ляпнула я и закрыла рот, но было уже поздно. Думала, магистр разозлится, но он только рассмеялся.
— Право слово, Полина, — проговорил он, когда приступ веселья утих. — Какой мне смысл избавляться от вашего жениха? Да и от Таймуса, если на то пошло? Вы хоть знаете особенности магии, которая защищает Гарандию? Нет? Так слушайте, раз невнимательно учились в коллеже. Стабильность магического фона страны обеспечивают три артефакта.
— Почему? — Я перестала понимать что-либо.
— Да потому что, Полина, гибель Таймуса была безвременной, его наследник, скорее всего, еще не вступил в полную магическую силу. Думаете, без магистра света нам с Эйлеаном достанется больше власти?
Что скрывать? Я действительно так и думала.
— Не тут-то было, — продолжал Фернан. — Нам это, наоборот, во вред. Пока одного магистра не хватает, наши собственные артефакты нестабильны. Пустота бунтует, Эйлеан бродит, как сыч. Тьма пока более-менее спокойна, но недовольна, что ее тревожат. Поэтому в наших интересах было, чтобы Таймус жил как можно дольше и скончался от естественных причин.
— Тогда кто? — спросила я, признавая, что магистр прав.
— А вот тут-то и начинается самое интересное! Никто, кроме Анри, сделать это не мог.
— Ложь!
Я подскочила, лодка опасно покачнулась, и Фернан едва успел перехватить меня раньше, чем я рухнула в воду.
— Постойте! — шикнул он, усаживая меня на скамью. — После заявлений вашего защитника я лично работал с зеркалами в башне света. Неприятное занятие, конечно, но действенное. Там нет источника темного заклинания, а только оно могло вызвать изморозь на зеркале. Там вообще нет тьмы.
— Маг мог быть светлым.
— Нет, Полли. Точнее, мог, но тогда он не должен был влиять на зеркала. Отсюда получается, что Анри врет. Врал.
— Нет. — Я упрямо качала головой, позабыв, где и с кем нахожусь. — Анри — не убийца.
— А кто тогда? Хотя я не чувствую на нем крови, это забавно. Но! Есть одно «но». Родовая сила Вейранов в башне все-таки присутствует. Если это был не Анри, это должен был быть его родственник по мужской линии, отец или брат.
— Глупости какие.
— Как хорошо вы знали семью своего жениха, Полина? — усмехнулся магистр. — Мне вот посчастливилось. А моему предшественнику так и вовсе. Что вы знаете о том, что отец Виктора Вейрана однажды пытался захватить артефакт тьмы?
— Ничего, — изумленно прошептала я.
— То-то же! Ничего.
— Об этом я и хотела спросить, — опустила голову. — Из-за чего не ладили Виктор Вейран и предыдущий магистр тьмы?
— Как водится, из-за женщины, — хохотнул Фернан. — Виктор никогда не был святым, уж поверьте. Нехорошо, конечно, осуждать мертвых, но, если бы завтра выяснилось, что пройдоха Вейран жив, я бы даже не удивился.
Он лжет. Он определенно лжет. Но почему? И в чем?
— Видите ли, Полли. — Теперь Фернан отвлеченно смотрел на воду. — Я, в отличие от многих, был учеником магистра тьмы, и только потом занял его место. Магистр Тейнер усыновил меня ребенком. Я считал его отцом. Поэтому прекрасно знаю, что он схлестнулся с графом Виктором. И — да, причиной тому была женщина. Давняя возлюбленная магистра Тейнера, которой он так и не смог сделать предложение в силу статуса. Боялся даже дышать на нее. А Виктор Вейран затащил эту леди в постель. Потом, конечно, нашлись и другие причины. Виктор схватил жену, старшего сына и спешно уехал. А ту женщину никто больше никогда не видел живой. Мой учитель ненавидел Вейранов, это верно. И пока он был жив, Виктор вел себя тише воды ниже травы.
Я не знала, что сказать. У меня не было повода верить Фернану. Он хотел очернить отца Анри? Но зачем? Мне надо подумать об этом спокойно, без эмоций, а пока что…
— Не верите? — сразу понял Фернан. — Право ваше. Вы — умная девушка, Полина. Заметьте, я не сказал ничего плохого о вашем женихе. Я не знал его. Близко не знал, так, видел пару раз. Младшего же и вовсе не видел. Кстати, вы, случайно, не знаете, куда подевался мальчишка?
В кои-то веки я обрадовалась, что не знаю.
— Ясно, не знаете, — хмыкнул магистр. — Жаль, к нему у меня тоже есть вопросы. Узнаете, передайте, что мне хотелось бы встретиться с ним.
Лодка пристала к берегу. Фернан галантно подал мне руку и проводил до экипажа.
— Благодарю за прекрасную прогулку, — с улыбкой сказал он, но я не верила этой улыбке. — Надеюсь, мы еще увидимся, мадемуазель Лерьер. До встречи.
И зашагал прочь. Я долго смотрела ему вслед. И не понимала! Зачем он рассказал мне все это? Зачем пытался очернить отца Анри? Конечно, у графа Вейрана могло хватать своих тайн. Скорее всего, так и было, потому что он сотрудничал с дознавателями. Но при чем здесь я? Или Анри и Фил? Свои тайны граф Вейран унес в могилу.
Экипаж тронулся. Я чувствовала себя скверно. До этого все происходящее казалось странным и запутанным, а теперь и вовсе смешалось в большой ком, который лишь рос и рос. Дома меня ждала матушка.
— Полли, зайди ко мне! — послышался ее голос, стоило переступить порог. Я свернула к гостиной матери. Она нашлась там — вышивала у окна. Вышивка была страстью Кристины Лерьер. Уж не знаю почему.
— Ну что? — При виде меня она тут же отложила пяльцы.
— Ничего, — ответила я, присаживаясь напротив. — Это был сугубо деловой разговор, ничего личного.
— Деловой? — Тонкие брови матушки взметнулись вверх. — Какие дела могут быть у тебя с магистром тьмы?
— Он спрашивал о семье Анри, мама. И даже не спрашивал, а больше рассказывал.
Матушка мигом нахмурилась.
— И что же магистр Кернер хотел знать? — излишне резко спросила она.
— Где находится Филипп, к примеру. И что я знаю о делах Виктора Вейрана.
— И что ты сказала?
Откуда такой испуг?
— Ничего, — ответила я. — Не знаю, где Фил. И уж тем более ничего не смыслю в делах графа Вейрана.
— Умница. — Матушка подошла и потрепала меня по щеке. — Так и отвечай.
— Но мне действительно ничего не известно. В последний раз я видела Филиппа в день суда над Анри. И что за глупости нес магистр о прошлом месье Вейрана?
Матушка отвернулась, чтобы я не видела ее лицо. Тогда мне впервые показалось, что она знает больше, чем говорит. Но разве у нее допросишься?
— Твой отец дружил с Виктором, — задумчиво произнесла она. — И мне жаль, что все так получилось. Только надо думать о себе, Полли. Никто больше о тебе не подумает.