Зов скорби
Шрифт:
Ну вот, теперь из ступора надо выводить меня!
— Интересно, а с Вадимом то же самое? Нужно срочно это проверить, — пробормотал ректор и быстро исчез. Преподаватель, немного опомнившись, как в трансе завязал на моем запястье золотую ленту и легонько толкнул меня в спину, чем недвусмысленно дал понять, чтобы я вернулась к толпе одногруппников.
— Ничего себе, — прошептала Лаиза, рассматривая мою ленточку. — Будь я менее подозрительной, то непременно стала бы прыгать с криками «Класс!»… Но что-то меня в этом беспокоит.
Вскоре вместе с ректором появился Вадим. Когда он приложил руку к ленте на колонне, она стала такой же, как и моя, правда, менее яркой. Тогда и посыпались длинные торжественные речи! Несколько журналистов, узнав горячую новость, с ракетной скоростью понеслись в редакции.
Спешно закончив с оставшимися студентами, преподаватели начали советоваться, решали, собирать ли круглый стол, и все такое. Но меня уже там, в отличие от Вадима, не было: я вместе с одногруппниками тихо добралась до общежития и закрылась в своей комнате. Сегодня занятий, очевидно, уже не будет.
— Принимай работу! — торжественно сообщила Лаиза, вручив мне перешитую форму: верх стилизован под корсет, рукава с клешем от локтя, юбка перекроена по типу гаде. — И не попадайся в этом декану, — сказала она тоном духовного наставника.
— Да у тебя талант! — восторженно выдохнула я. Кто бы мог подумать, что из этого багрового чудовища можно сделать что-то стоящее! — Где ты этому научилась?
— Несколько лет ходила на курсы кроя и шитья. А еще научилась использовать магию для облегчения этого процесса.
— И сильно тебе влетело от ректора, когда он узнал, сколько раз ты посылала запрет колдовать далеко и надолго?
— Если честно, то точного… да что там точного, даже приблизительного количества нарушений он не узнал: красные черточки на защитном амулете полностью перекрыли его первоначальный цвет еще семь лет назад. В награду за такое трудолюбие мне пообещали, что до конца осени выходные я буду проводить за исправительными работами — красить разрисованные парты в аудиториях. Приятного мало, но узнай они о количестве нарушений, и наказание уже не было бы таким мягким.
— А отмазаться не получится?
— Уже отмазалась! Знаешь Дамека с двадцатой группы? Так вот, я приду отбывать наказание, отмечусь, потом прибежит Дамек, я погуляю до вечера, а когда вернусь, он передаст мне пустое ведро краски и скроется из виду. Тогда я просто сдам работу и пойду с ним в кафе.
— Хитро! — улыбнулась я.
— Примерно такой же прием, только со списыванием конспектов и домашнего задания, я наладила с нашим одногруппником Нафаном. Знаю, моститься одним задом на два стула не всегда удачно, но я попробую!..
Неожиданно Лаизу перебил девичий крик, который звучал этажа так со второго-третьего. Сорвавшись с места, мы со всех ног понеслись к его источнику.
Но кто бы мог подумать, что источником такого шума может стать тихая как мышонок Арра?
— Что случилось? — прокричала я, прорвавшись сквозь толпу, которая уже успела собраться.
— А-А-А-А-А! — бесспорно, этот ответ был невероятно содержательным.
— Арра, успокойся! — рявкнула Лаиза, тряся ее за плечи.
— Успокоиться? — испуганно прокричала студентка. — Да ты хоть понимаешь, что там было?
— Не понимаю, ты ничего не сказала кроме «А-А-А-А!»… Ну а в том, что там была буква «А», я почему-то сомневаюсь.
— Но там был… там был…
— Арра, или успокойся и говори нормально, или не трать понапрасну наше время!
— Призрак! Там был призрак! — испуганно прошептала Арра.
Опаньки! Не ждали не гадали, а тут привидения развелись!
— И какой он был? — поинтересовалась я.
— Весь красный, прозрачный, а что было с его телом!.. — проскулила девушка, и чуть не заплакала. — Одна нога вывернута, ребро торчит, шея сломана, а голова повернута назад! О том, как выглядело изуродованное лицо, я даже вспоминать не хочу!
— И что этот призрак делал? Поплыл к тебе с вытянутыми руками?
— Да нет, просто медленно пролетел рядом, — призналась Арра.
— Тогда какого черта было поднимать такой шум? — возмущенно проворчала Лаиза. — Подумаешь, призрак! У меня на Лесоболотье что привидений, что другой нечисти больше, чем на остальной территории Ануары. И ничего, жива, как видишь!
— Но он был такой страшный!
— Страшный? Ох уж мне этот медицинский! — проворчала Лаиза. — Страшного ты еще не видела! А что будет, если увидишь? Возьми себя наконец в руки. Ты не ребенок, и нельзя так выставлять напоказ свои эмоции. Тебе страшно? Так надень железную маску и не снимай, твой страх — оружие в руках врага! Ну а теперь успокойся, пойди умойся и садись готовиться к завтрашней практической.
Арра шмыгнула носом и направилась в ванную, а мы с Лаизой вернулись в комнату, разрабатывать фасон перешивания оставшихся двух платий. Потому что если бы я прошлась в этой форме по улице, с меня наверняка смеялись бы все прохожие… включая нищих, которые просят милостыню напротив городского совета.
Опять, опять этот проклятый сон! Каждый раз он становится все хуже и хуже. Теперь отовсюду звучит зловещий смех и топот, по моей коже пробегают сотни нитей ледяного холода, но я до сих пор не вижу ничего кроме непроглядной тьмы.
Я проснулась с каплями пота на лбу… и завизжала так, что меня, наверное, и в Эданоре услышали! Надо мной, немного наклонившись, зависло полупрозрачное загробно-синее лицо призрака… Вот черт! Теперь я понимаю, почему Арра так не хотела описывать увиденное две недели назад приведение! Не знаю что с тем, красным, но лицо этого было словно наискось рассечено мечом, полусгнившее! Один глаз вытек, а второй свисал на нерве до кончика перерубленного носа. Из переломанной челюсти выглядывали и торчали во все стороны надбитые зубы. Тело выглядело так, будто упало с высоты прямо под колеса бульдозера.