Зов темной воды (Король умер, да здравствует король)
Шрифт:
– Что вам от меня нужно? – нервно спросила она у мужчины, отрекомендовавшегося ей товарищем Макарским.
– Я хочу вам помочь, Эллина Александровна, – вкрадчиво ответил он.
– Спасибо, я не нуждаюсь…
– Нуждаетесь, нуждаетесь. Вы, насколько мне известно, в Германию хотите поехать, а вас не выпускают… – Макарский попытался заглянуть Эллине в глаза, но та упорно смотрела себе под ноги. – Могу оказать содействие…
– А вам это по силам?
– Иначе я бы не предложил вам свою помощь, – резонно заметил он. – Ну так как, примете ее?
– И что взамен, товарищ Макарский?
– Окажете
– Можно поконкретнее? – вышла из себя Эллина и впервые посмотрела собеседнику в глаза. Он встретил ее взгляд, и они больше минуты «играли в гляделки», пока Макарский не расхохотался. Тогда Графиня с досадой отвернулась от него со словами: – Я жду ответа.
– Эллина Александровна, вы потрясающая женщина, – с искренним восхищением проговорил он. – Немудрено, что в вас фон Штайнберг влюбился! Перед вами мало кто может устоять…
– Откуда вы?..
– Мы все знаем о вашем с ним романе, дорогая Эллина Александровна. Знаем, где вы познакомились и в каких местах любили встречаться… – Поймав ее пораженный взгляд, он развел руками: – Ну а что вы думали? Вы советская гражданка, он представитель империалистической державы, мы должны были за вами приглядывать…
– Зачем?
– А вдруг он шпионом бы оказался? Или вербовщиком? Мы не могли ему позволить сбить вас с истинного пути…
Эллина поморщилась. Ей не нравилось, когда с ней разговаривали как с идиоткой. Неужели нельзя сказать прямо? Так и так, гражданка Берг, за вами и за вашим поклонником Хайнцем фон Штайнбергом велась слежка, у нас на вашего немца кое-что есть, но мы вам не скажем, что именно, потому как это государственная тайна. Раньше мы себя не обнаруживали, боясь вас спугнуть, теперь же хотим, чтоб вы с нами сотрудничали…
«Неужели Хайнц на самом деле шпион?» – испуганно подумала Эллина.
– Хайнц военный историк, – сказала она вслух. – Зачем вы придумываете про него всякие небылицы? Шпион, вербовщик – какие глупости!
– Одно другому не мешает, – заметил Макарский. – Можно просто сотрудничать с разведкой. Или, как в случае вашего поклонника, дружить с лицами, занимающими в органах контрразведки высокие посты. Вы слышали когда-нибудь о Фридрихе Вильгельме Канарисе? – Эллина отрицательно покачала головой. – Это шеф Абвера. Ключевая фигура контрразведки Третьего рейха. И он очень дружен с фон Штайнбергом…
«Опять врет, – мысленно поморщилась Эллина. – А скорее говорит полуправду. Наверняка у самого Хайнца тоже рыльце в пушку, и дело не только в его дружеских контактах с шефом Абвера…»
– Что вы от меня хотите, товарищ Макарский? – спросила она, решив подвести беседу к финальной точке. – Говорите конкретно!
– Просто быть наблюдательной. Запоминать все места, которые вы будете посещать с бароном, имена людей, с какими он вас познакомит, содержание любых разговоров…
Эллина хотела было сказать ему, что не знает языка так хорошо, чтобы до конца понять содержание этих разговоров, но в последний момент передумала. Вместо этого она задала вопрос:
– А если Хайнц не будет водить меня в гости и знакомить с людьми? Что тогда?
– Тогда вы попросите его это сделать. Скажете, что вам тоскливо, что вы соскучились по светскому обществу и мечтаете узнать, с кем дорогой Хайнц дружит… – Макарский задорно подмигнул. – Да мне ли вас учить, Эллина Александровна? Вы и без моих подсказок знаете, как манипулировать мужчинами…
Эллина промолчала. Естественно, она знала, но никогда не думала, что это ее умение пригодится в таком деле, как шпионаж.
– Гражданка Берг, так вы согласны, чтоб я вам помог?
Гражданка Берг кивнула. Ей очень хотелось в Германию!
Глава 3
На берлинском вокзале Эллину встречал сам фон Штайнберг. Он вручил ей огромный букет белых лилий и отвез на красном «Мерседесе»-кабриолете в свой дом. Это было роскошное строение в готическом стиле – настоящий замок. Внутреннее его убранство поразило Графиню не меньше, чем фасад: антикварная мебель, старинные ковры, картины и огромное количество книг. А какой вокруг замка сад! Эллина могла часами бродить по его аллейкам, вдыхая упоительный аромат цветов. Днем Хайнц присоединялся к ней не часто – он был очень занят, а вот вечера проводил с ней. Они либо сидели в гостиной у камина и пили выдержанный коньяк, либо в беседке любовались закатом, либо в библиотеке листали раритетные книги. Иногда они вместе музицировали. Хайнц изумительно играл на рояле, Эллина тоже неплохо, и из них вышел отличный дуэт. Особенно хорошо у них получалось играть в четыре руки детскую песенку «Малышка Элла». Очевидно, потому, что мотив ее был очень прост, но Хайнц находил причину в другом.
– Эта песня будто про тебя написана, – говорил он, садясь за рояль. – Во-первых, тебя тоже зовут Эллой, а во-вторых, девочка из песни постоянно крадет что-то у мальчиков: то мячик, то конфетку, то оловянных солдатиков, но у одного из них она похитила сердце. Ты такая же, моя малышка, только ты похищаешь всегда одно и то же – сердца, не размениваясь на всякие мелочи… Мое, по крайней мере, стало твоим навсегда! – Хайнц начал наигрывать мотив, кивком приглашая Эллину присоединиться. – Пусть эта песня будет нашим гимном?
Эллина смеялась в ответ, но садилась рядом и с удовольствием музицировала, удивляясь тому, как человек с таким изысканным вкусом может любить столь примитивное произведение.
Но они довольствовались не только самодеятельными концертами. Почти каждый вечер они ездили либо в оперу, либо в филармонию, либо в театр. Иногда в общественных местах они пересекались со знакомыми Хайнца, и Эллина старательно запоминала их имена, сильно сомневаясь, что люди эти представляют интерес для спецслужб.
Дважды фон Штайнберг водил любимую в гости к друзьям, и хотя оба раза они бывали в доме офицеров СС и все беседы за столом велись о политике, ничего принципиально нового для себя Эллина не узнала.
Однажды, когда Хайнц отсутствовал, она пошла в город одна, чтобы купить сувениры. В одной из лавок к ней подошла женщина и сунула в карман записку. Эллина незаметно вытащила ее и прочла: «Через десять минут на лавочке у фонтана».
По прошествии указанного времени Графиня сидела на положенном месте. Она нервничала и злилась. И злилась больше на себя, дурочку, решившую, что ее на время пребывания в Германии оставят в покое. Наивная, она думала, что предоставлена тут самой себе, а оказывается, находится под неусыпным контролем советских спецслужб…