Шрифт:
Слово к читателю
Здравствуй, дорогой мой читатель!
Вот мы опять встретились с тобой.
Правда, за это время у меня было много разных забот, но всё-таки удалось выкроить время написать и издать книгу «Тяжёлая атлетика. 100 лет в Подольске». Скажу тебе, тяжёлая была задача. Однако книга получилась. Было также много публикаций в Интернете, в печати, забот и хлопот на работе, в Доме художника.
И вот, с момента выхода книги о тяжёлой атлетике прошло уже 5 лет. За эти годы многое изменилось и в мире, и в жизни моей семьи. Мир стал ещё тревожнее и опасней: человечество никак не может успокоиться, появляются новые распри, новые очаги напряжённости и
Ты, наверное, уже знаешь, что мои книги разлетелись по всей стране и по миру: «Кукушка» после выхода в 2003 году «улетела» во многие города России и в 11 стран мира: в США, Бельгию, Канаду, Израиль, Францию, Швецию, Грузию, Молдавию, Узбекистан, Азербайджан, Венгрию. Это не только моя заслуга, но и заслуга тех исторических персонажей, которые стали героями моих рассказов. В США книга попала через мою младшую дочь Нину Вишнёву, известную тележурналистку, которая живёт и работает в Нью-Йорке, в Грузию – через дочь Майю Хмаладзе и других моих родственников и друзей, в Канаду, Швецию, Молдавию, Узбекистан, Азербайджан и Венгрию потому, что я встречался с представителями этих стран. Но и «Тяжёлая атлетика» очень активно разошлась. «Зигзаги судьбы» вели себя чуть скромнее.
«Плач Кукушки» находится в библиотеках многих известных представителей современной русской и грузинской культуры: Бэлы Ахмадулиной, Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского, Георгия Данелия, Марлена Хуциева, Александра Пашутина, Аркадия Инина, Чингиза Айтматова, Евгения Примакова, Михаила Горбачёва, Бориса Пастухова, Бориса Громова, Владимира Бояринова, Зураба Абашидзе, Зураба Церетели. Кому-то книгу дарил я, кому-то её передали мои дочери или друзья, кто-то попросил у меня сам. К сожалению, многие из них уже ушли из жизни.
Некоторые читатели спрашивают меня – что означает Кукушка в названии моей книги? Дело в том, что в мифах и сказаниях многих народов (в том числе и славянских) кукушка – символ времени. А моему поколению досталось время, когда было и есть много слёз: войны, распри, голод, шибко развитой социализм с пустыми прилавками, перестройка, развал Советского Союза, недоразвитый бандитский капитализм. И всё на нашу долю. Так что это не та кукушка, которая сидит на дереве, это – ВРЕМЯ, это – ЭПОХА. И здесь, как видишь, у меня главный герой тоже ВРЕМЯ.
Что ж, рад встрече с тобой!
Будем надеяться на лучшее…
Входи в мой мир, как всегда, дорогим гостем будешь!
Г. Саамов
Фото В. Комарова
Мои дом, моя семья
Тушка
Мой прадед Петре Ковлошвили, купец первой гильдии, был человеком не только состоятельным, но и богатым душой, щедрым, добрым. Знали его не только в его родном Телави, но и в других городах и селах Грузии, и даже в Тбилиси. Он считал своим девизом слова великого Руставели:
«Что отдашь, к тебе ж вернется, а что нет, то все пропало».Когда он выезжал на своем белом коне, все останавливались. С ним здоровались богатые и бедные, молодые и пожилые. Его уважали за то, что он был купцом честным, трудолюбивым. Он торговал только тем, что сам и производил, – продуктами виноградарства и виноделия. Дед один из первых отправил знаменитые кахетинские вина в Россию. Он первым в Кахетии – в центре виноградарства и виноделия Грузии – приобрел специальные германские пушки для защиты виноградников от града. Он фанатически любил виноградную лозу, которую десять тысячелетий тому назад именно здесь, в этой части Грузии, впервые в мире взрастил крестьянин…
Дед щедро одарил мир и потомством – имел девять дочерей (одна из них Манана – моя бабушка, папина мама) и одного сына.
Однажды к нему пришел русский человек, назвался Иваном, солдатом Русской Армии и рассказал, что отстал от своих, остался один без денег и теплой одежды. Дед Петре послушал его, но, не зная русского языка, не понял ничего. Однако понял, что этому человеку нужна помощь и сказал:
– Значит, ты мой гость.
Иван прожил в гостях несколько дней. В его честь хозяин устроил прием. Потом он одел его, обул, дал денег, проводника, коня и отправил его вдогонку за своими. Уезжая, солдат расчувствовался, обнял деда и все повторял:
– Спасибо тебе, добрый человек, спасибо! Ты душка, ты душка, душка.
Домочадцы деда тоже не знали русского языка и не поняли, что такое «душка». Но поняли, что гость говорит доброе слово, которое стало переходить из уст в уста. И вскоре друзья присвоили деду прозвище Тушка.
Дед Петре (Тушка), 1905 год. Фото неизвестного автора
Причем это прозвище так укоренилось, что по имени его уже не называли, все звали его Тушкой. Более того, оно стало не просто вторым именем одного человека, а чем-то наследственным, переходящим от отца к сыну.
Прожил дед Петре 103 года. И в свой последний день он пошел в любимый виноградник и работал вместе со всеми. Устав, отложил мотыгу, сел на родную землю, прислонился к любимой виноградной лозе и тихо, никого не побеспокоив, ушел в мир иной.
После него имя Тушка гордо носил его сын Вахтанг, потом – внук Георгий, мой дядя. (А моему отцу дали имя Воно, т. е. Иван, в честь того солдата).
После революции дяде Георгию от отцовского и дедовского богатства досталось только доброе имя Тушка. Все остальное, как он сам говорил, забрал Бармалей, имея в виду экспроприацию большевиков.
Когда дядя Георгий приходил к нам в дом, всегда был праздник: становилось весело, интересно. Тушка III был не просто веселым и добрым человеком. Он был даже по-детски озорным, острым на язык. Он знал много забавных историй, анекдотов, которые рассказывал очень выразительно.
Однажды, накрывая на стол, моя мама спросила дядю:
– Тушка, ты какое вино больше любишь – красное или белое?
– Соня, дорогая! Что за вопрос? Это все равно, что у ребенка спросить, он маму больше любит или папу.