Шрифт:
Они возвращались…
Домой.
Орбита Плутона сверкала тонким пунктиром на экране навигационного компьютера — до внутренних планет осталось не более восьми часов. А там уже рукой подать до Земли.
За кораблём ещё стелились призрачные нити ВнеМетрики, но они постепенно истончались, сходили на нет. Если бы после прыжка не оставался такой след, можно было бы сразу выйти на орбиту Луны, а не ждать, как сейчас, долгие часы, когда же появится тёпло-зелёный серп родной планеты. До сих пор не были выявлены все нарушения пространства, появляющиеся при разрыве
Время от времени кто-нибудь из экипажа забегал в рубку и спрашивал взглядом, мол, долго ещё. Капитан Йохансен только махал рукой — сил на злость уже не оставалось. Позже… Позже…
Из всего экипажа только капитан раньше видел Землю — и то ему было семнадцать лет. Остальные родились на Элладе и Висте.
Скоро засеребрились кольца Сатурна. Ещё где-то час-два до орбиты Марса. А там уже и Землю видно будет…
Когда показался алый шарик Марса, капитан Марк Йохансен и сам стал напряжённо всматриваться в экран — зелёная искорка родной планеты уже выделялась на антрацитовом фоне. Живой изумруд среди холодной бриллиантовой россыпи звёзд.
Скоро…скоро…
Капитан даже представить себе не мог, как же он соскучился по Земле. Всё время полёта к Висте, у него просто не оставалось времени думать о родине. И вот теперь ностальгия нахлынула с утроенной силой. Экипаж вряд ли бы его понял — всё же они родились уже не на Земле. Юджин Шовковый явился на свет в тесной каюте колониального корабля "Одиссей" ещё при подлёте к Висте. Хотя тогда Виста ещё была всего лишь чередой цифр и символов классификатора — GG-47621/23. Нита Тайши родилась на Элладе. Рич О'Брайни там же…
Йохансен чувствовал себя очень старым. И по сравнению с экипажем, и по сравнению с миром. Он обманул время на двести лет — во время перехода во ВнеМетрику во всю ширь показывают себя постулаты теории относительности. Путешествие между звёздами занимает мгновения, а вот те несколько секунд, во время которых корабль продирается сквозь родную Метрику, вываливаясь в нечто невообразимое, объясняемое длинными, на несколько страниц, формулами…именно те несколько секунд и оборачиваются десятками лет.
Двадцать лет на Висте плюс два прорыва Метрики — итого лет сто семьдесят — сто девяносто. Марк не сомневался, что Землю не узнать. В какой-то степени его экипажу легче — они никогда её не видели.
Капитана немного повело вперёд — включились носовые двигатели, выдавая всю мощность на торможение. Долгий путь подходил к концу.
Через час они вышли на орбиту Марса. Теперь уже Марк не мешал ребятам любоваться домом. Настоящим. Пусть Виста и Эллада благосклонно приняли странников, всё же домом для тех, кто родился в колониях, оставалась Земля.
И то, что за двадцать лет, ни один корабль больше не прибыл к ним, заставляло строить довольно мрачные предположения. Может, о колониях просто забыли? Или выбрали другую ветвь экспансии? Всё может быть. Йохансен не сомневался, что их вполне могли оставить на самообеспечении — мол, когда прилетите, тогда прилетите, а у нас и так дел
Но все опасения прошли, лишь только корабль подлетел к орбите Луны, и Марк просканировал частоты. Из динамиков вырывались то переговоры орбитальных кораблей, то шифрованный треск военных или корпоративных каналов, то лихие композиции радиостанций.
Нита заулыбалась:
— Вот видите, капитан, всё нормально. А то у нас боялись…
— Ага, — отозвался навигатор Юджин, самовольно покинувший пост. Всё равно в нём необходимости уже не было — его работа закончилась, когда корабль вышел на орбиту Плутона. Он пригладил огненно-рыжую шевелюру и расхохотался, — А что только наши не напридумывали…Войны, пришельцы, сверхновая…Жуть.
Йохансен улыбнулся, теперь он мог позволить себе расслабиться. Запрос на посадку отослан, скоро наземные службы приготовятся к встрече… А там можно будет отдохнуть. Отправиться в Швейцарию, посмотреть на маленькие водопады у подножие гор. Искупаться на Лазурном побережье, пройтись знакомыми маленькими улочками Берлина.
Дома.
Он дома.
В рубку заглянул О'Брайни.
— Ну что, капитан? Долго ещё?
— Час или два… А потом ещё сутки, пока они разберутся в организационных тонкостях, подготовят встречу. Плюс карантин — сколько он продлится, не знаю. От двух дней до месяца. Так то вот.
— У-у-у, — разочарованно протянул Рич, — а я то думал, что уже сегодня заберусь в какой-нибудь припортовой бар — мне старожилы такого понарассказывали.
Он мечтательно ухмыльнулся и вышел из рубки.
Марк снисходительно покачал головой — вот же неугомонный. Но тем не менее великолепный боец и специалист по системам защиты. Может, потому он и выглядит таким балагуром. Столько раз видеть смерть — это приучает по-особому относиться к жизни.
Йохансен настроил связь на постоянную передачу позывных. Скоро заметят — оборонные системы Земли всегда были немного параноидальны. И неизвестный корабль, передающий позывные двухсотлетней давности, должен привлечь внимание людей за пультами.
Земля манила темно-синими отблесками океанов, бело-зелёным кружевом континентов. Йохансен чувствовал, как внутри нарастает невероятная радость, какая-то наивно детская, яркая… Хотелось совершить маленькое, а то и большое безумство. Может, и вправду составить компанию О' Брайни и пуститься во все тяжкие.
Марк прикрыл глаза рукой.
Дома…
Компьютер требующе пропищал и выдал на экраны строчку — "Геостационарная орбита. Ускорение относительно центрального тела ноль. Скорость относительно центрального тела ноль.", немного помедлил и выдал "Добро пожаловать домой, капитан." Йохансен устало усмехнулся — вот шутники, добавили в программу.
В рубке уже собрался весь экипаж — с нетерпением ждали ответа на позывные.
Капитан достал полётный журнал и аккуратно вывел: "25 июня 2247 года по времени корабля. Вышли на стационарную орбиту Земли. Экипаж в норме. Корабль функционирует нормально. Полёт завершён. Мы дома." И лихо расписался, все эмоции выплеснув в хитрую закорючку фамилии.