Зови меня Зверь
Шрифт:
– С замужеством всё будет сложнее, – посуровел вдруг Мальгрим. – Боюсь, что тебе придётся обручиться, иначе это очень сильно осложнит нам жизнь. Если ты не будешь компрометировать себя, сэр Аратур решит этот вопрос, затянув помолвку, но я искренне советую подыскать кого–то, кто мог бы стать тебе женихом хотя бы в глазах соседей. Помолвка может длиться годами, но сама по себе способна закрыть множество ртов. Подумай об этом, Аврора.
Аврора повернулась спиной к морю. Мальгрим проследил за её взглядом, хмыкнул ни то удивлённо, ни то раздражённо и выжидающе поднял бровь.
– Я подумаю, сэр, –
Порт Милонгии встретил акариан неприветливо, во дворце им тоже не обрадовались. Переданный королю и королеве принц Тарон произвёл такой впечатление, что Авроре на миг стало их жалко – пока она не столкнулась взглядом с королём. Больше жалости она к ним не испытывала, поспешив на пристань.
Скандар ждал её на берегу. Новый корабль – тот самый, на котором привезли Аврору – готовый к отплытию, рвался в море. Они попрощались быстро и коротко, без лишних слов и обещаний. Как старые друзья.
До Акара добрались на удивление легко. Сэр Аратур вышел встречать к самым воротам, растрогав Аврору искренней заботой. Король действительно с нетерпением ждал возвращения ребят и не стал расспрашивать, пока все не выспались и не собрались в одном из залов, куда более подходящем для разговоров, чем седло.
Письмо, отправленное в Акара с птицей из милонгийской гуляльни, сделало своё дело. Аврора поделилась с королём и Мальгримом всеми новостями, рассказала о покушениях, о своих подозрениях относительно милонгийских короля и королевы и попросила выслать на встречу патруль. Понимая, что король вовсе не обязан потакать её страхам, она долго раздумывала, стоит ли так беспокоить Аратура, но всё же решилась. На обратном пути, подсчитав время, поняла, что Аратур не колебался ни дня, отправляя к ней Мальгрима.
Тарон действительно оказался замешенным в заговоре против трёх королевств. Как и когда он сошёлся со Зверем, осталось неизвестным. Родители принца скорее всего знали об этом, иначе попытка отравления не состоялась бы. Мальгрим действительно дал Авроре противоядие, подозревая что–то подобное, и только благодаря ему принцессе удалось уехать оттуда. Как милонгийцы собирались выкручиваться, если бы у них всё получилось, непонятно, но видимо на этот случай у них был какой–то план.
Служанка Дерра, так и не сыгравшая роль стрелочника, выкравшего из казны печать, продолжала работать во дворце и страдать по торрийцу, даже не подозревая, что случилось бы, приди она на свидание.
Откуда взялась Диана и куда делась, так и осталось тайной.
Аврора уже вышла из кабинета, где беседовала с сэром Аратуром о новых договорах с Норсом, когда дорогу ей перегородил Гнез. Принцесса посторонилась, увеличив расстояние между ними, но генерал и не думал пропускать её.
– Могу я поговорить с вами?
– Я вас слушаю.
По лицу мужчины проскользнула тонкая улыбка, не затронув холодных глаз, от чего Аврора почувствовала себя мышью перед открытой мышеловкой – не идёшь, а всё равно страшно.
– Ну не здесь же, миледи, – мягко упрекнул он, обводя рукой пустой коридор.
– Ну почему же, – Аврора всё же вернулась в кабинет – мало ли что–то действительно важное.
Гнез прошёл за ней, плотно прикрыл дверь и заложил руки за спину. У Авроры свело желудок – слишком уж знакомой показалась поза.
– До меня дошли слухи, – начал он, вперив непроницаемые глаза в девушку. – Эти слухи заставляют меня беспокоиться. И мне это не по нраву.
Аврора подняла брови. Пасовать перед ним она и так не собиралась, а уж после такого многообещающего начала и вовсе подобралась – как перед тренировкой.
– Глупцы болтают, что его Величество король Аратур не без подсказки одной юной леди считает, что это я плету заговор против короны.
– Вы решили поплакаться мне на несправедливость коллег?
– Я пришёл сказать, что не имею ни малейшего отношения к двум тварям, напавшим на короля Карелианы. Кусать руку, которая меня кормит, не входит в мои привычки. Акара мой дом, и мой долг служить ему.
– Удивительная преданность. Почему она так долго вас не занимала?
– Что ты можешь знать о преданности? Ты продалась карелианцам за пузырёк с мазью и рассуждаешь о чести?!
– Я?!!
Гнез опять улыбнулся – на этот раз злорадно, откровенно наслаждаясь каждым своим словом.
– А ты думала, что карелианец просто так увязался за тобой? Он и не собирался начинать войну, прекрасно понимая, что капля благородства обеспечит ему в Акара тёплую постель и покорную девчонку, дорвавшуюся до власти и ловко крутящую королём Аратуром. Ты думала, что нужна ему? Ха! Он сын сэра Дугала! Ему нужна власть, а какой подарок он получит вместе с ней, он сам придумает… Ты для него приятное дополнение к мирному договору, а вот жену ему выберут Мудрые, как и положено. Этот порядок существует со времён Древних, неужели ты надеялась обойти традиции?! Сэр Картер ир Тайрон будет приезжать до тех пор, пока не вытянет из нашего короля всё, что ему нужно, а ты так и останешься гулящей девкой, с которой можно развеять скуку и заодно снизить налоги. Скоро это поймёт сэр Аратур, и тогда тебе не придётся думать о замужестве – свободной ты будешь полезнее королевству Акара…
Аврора закрыла рот и стиснула покрепче зубы. Съездить по морде. И плевать, что он скорее всего отобьёт, что он сильнее и старше, что прикоснуться к нему страшнее, чем снова встретить Зверя… Ударить так, чтобы никогда больше не видеть эту паскудную улыбочку и веселящиеся глаза…
Нет.
Генерал лениво повернулся к ней спиной, до последнего не спуская глаз с принцессы.
Аврора медленно выпрямилась и развела плечи.
– Сэр Гнез, подождите.
Гнез обернулся уже от двери:
– Миледи.
– О том, что тварей было две, никто не знал, верно?
Улыбка медленно сползла с побелевшего лица. Гнез смотрел на принцессу, а она на него, и оба прекрасно понимали, кто победил.
Дверь закрылась, принцесса тяжело опустилась на стул.
Аврора ходила по пляжу уже час и никак не могла взять себя в руки. Её всё так же колотило, а на душе было пакостно до тошноты. Верить Гнезу она не собиралась. Ясно же, что просто отомстить хотел. Грязью облить и её и Картера, заставить подозревать неизвестно в чём.