Зовите меня Медведем
Шрифт:
Ян повернулся ко мне и подмигнул.
– Хочешь ограбить заправку?
Такого поворота событий я не ожидал. Все равно, что он плеснул бы мне в лицо серной кислоты. Язык прилип к небу, в голове снова всплыли слова Клюквы и Джереми о том, что они считают меня хорошим, хотя даже не знают. Ян, видимо, посчитал, что я являюсь полной противоположностью понятия «хороший». Может, мой вид и не был самым презентабельным, но мне всегда казалось, что даже в худшие времена я не смахиваю на бандита. Что же, мои спутники тоже не похожи на опасных преступников.
– А ты, значит, этим на жизнь зарабатываешь?
– Нет, это работа Мэла. Но он не грабит, просто собирает дань. А я иногда
– Я не боюсь, но…
– Так и скажи, что боишься.
– Зачем ты ходил в тот участок?
– Догадайся.
– Подкуп?
– Ты сообразительнее, чем кажешься.
Мэл свернул к заправочной станции, взял что-то из бардачка и спокойно вылез из машины, не прерывая телефонный разговор. Ян подергал меня за рукав, как маленький мальчик, умоляющий маму купить ему новый игрушечный джип, или вертолет на радио управлении.
– Черт с тобой.
На улице стало еще жарче, чем когда мы садились в машину. Солнце стояло в зените и жалкие низкие кусты не отбрасывали тени, на лбу сразу же выступили крупные капли пота, желудок свело от волнения. Ноги у меня затекли от долгой езды, а одежда пропахла сигаретным дымом. Так всегда бывает, когда куришь в замкнутом пространстве.
– Тебе не о чем беспокоиться. Они меня знают. Мэл скажет, что ты со мной, без проблем.
Ян уверенным движением толкнул массивную дверь и ввалился внутрь с видом победителя.
– Здорово, ребята, как ваше ничего? – Кассирши уставились на него с недоумением, пришлось продублировать на лаосском. Все заулыбались и закивали. Он снова что-то сказал, и старшая из продавщиц замахала на него руками, стала громко и возмущенно что-то говорить, но Ян грубо оборвал ее на полуслове. Понурив головы, две девушки и парень-уборщик скрылись в недрах помещения.
– Выбирай. Мэлу понадобится минут десять, а пока эта забегаловка в нашем распоряжении.
Он прошелся вдоль полок, скинул несколько пачек печенья на пол и прыгнул на пакет сока, с шумом и брызгами разлетевшийся на части. Мне стало не по себе. Одинокий вентилятор гудел под потолком, неуклюже поворачиваясь из стороны в сторону и гоняя слабые потоки затхлого воздуха. Ян тащил с полок все подряд, рассовывал по карманам презервативы, сигареты, жвачки, энергетики. Перехватив мой испуганный взгляд, он ободряюще кивнул и обвел рукой торговый зал, а затем показал на часы.
– Поторопись.
Я тоже стал рассовывать по карманам жвачки и печенье. Ян заметил, что я копаюсь, подлетел к стойке с сигаретами, приказал оттянуть футболку, а затем сгреб туда все содержимое витрины. Несколько пачек упали, но мы не успели их поднять, так как в этот момент вышел Мэл. На его лице явственно читалось недовольство.
– Уходим.
Быстрым шагом мы покинули магазин, и чуть ли не бегом добрались до автомобиля. Стоило Мэлу тронуться, двери заправки распахнулись, и на улицу высыпал весь персонал. Впереди всех бежали двое невысоких мужчин в смешных ковбойских шляпах. Я прижался к заднему стеклу, чтобы лучше их разглядеть, но в этот самый момент Ян крикнул: «пригнись!», и я услышал стрельбу. Мэл выругался, рванул вперед, и мы наконец смогли выпрямиться.
– Что за хрень это была, Мэл?
– Они заявили, что больше не собираются подчиняться правилам нашей игры, обещали натравить копов. Если те ничего не сделают, то они сами с нами разберутся. Я им пригрозил, напомнил, кто здесь главный, но, видимо, не помогло.
– Оставим их в покое на какое-то время?
– Как бы не так!
Мэл хотел добавить что-то еще, но в это время ему опять позвонили, и Ян откинулся на
– Такое случается. Не паникуй, Медведь. Серьезные дяди вроде Мэла делают свой бизнес, а мальчики вроде меня им помогают.
Тут до меня дошло, я даже передумал орать на него за то, что из-за них моя жизнь висела на волоске.
– Он твой папик, да? Богатенький папочка, который спонсирует своего мальчика? – Я говорил шепотом, но на всякий случай покосился в сторону Мэла – как бы он не услышал.
– Закройся, ладно?
– Я торжествую.
– Твое право.
Почти до самого Вьентьяна мы не разговаривали. Я уже упоминал, что люди, обратившиеся ко мне даже с самыми добрыми намерениями, обычно через часок-другой страстно мечтают поскорее избавиться от моего общества. На въезде в город мы встали в пробку. Все сигналили, как сумасшедшие, и Мэлу пришлось закрыть окна, но курить он не перестал, так что в машине стало совсем нечем дышать. Глаза слезились, а в легкие проникало слишком много табачного дыма, голова начала кружиться. Я рванулся, чтобы вылезти из машины, но Ян меня удержал.
– Подожди. Мэл, время запрещенных приемов.
Тот неопределенно повел плечом, что Ян воспринял как призыв к действию. Он вытащил из-под водительского сиденья мегафон и мигалку, которую водрузил на крышу. Затем дождался, пока Мэл положит трубку, высунулся в окно и заголосил. Машины, стоявшие перед нами, начали перестраиваться и расступаться. Через три минуты мы свернули с центральных улиц и поплелись по окраине.
– Мэл сегодня устраивает небольшую вечеринку. Вряд ли тебе есть, куда идти, так что можешь заглянуть к нам. Как бывшему экологу, тебе, возможно придется не по душе богемная жизнь, но преступникам обычно нравится.
– Ты меня в это втянул.
– Теперь я торжествую, – отпарировал этот говнюк моей же фразой, и что-то сказал Мэлу. Тот кивнул и улыбнулся мне в зеркало. – Он не возражает. Так ты подумаешь?
– Нет.
– Высадить тебя здесь, или отвезти в центр? Там кошмарно интересно. Грязная река, никакой архитектуры, две жалкие церквушки, и буддийский монастырь. О, еще конечно, улица для туристов, с хостелами и прочей хренью.
– Не нужно.
– Мм? Ты говоришь загадками.
– Я не буду думать, потому что я уже решил. Если Мэл не против, то я принимаю приглашение.
– Вот и чудненько. Там будет еще несколько ребят, твои ровесники, или около того. Так что не заскучаешь.
– Ненавижу людей.
– Тогда уединишься с бутылкой вина, а потом еще немного с тобой поболтаем.
– Идет.
Ян удовлетворенно заколотил по спинке водительского кресла и присвистнул. Мэл поглядел на него в зеркало, покачал головой и продолжил свои телефонные препирательства. На низкий азиатский город опускалась ночь, улицы зажигали свои фонари, люди постепенно покидали свои дома, чтобы насладиться вечерней свежестью, пропахшей жареным рисом с морепродуктами, винными парами, туристическими рюкзаками, грязными работягами, спешащими в бары на окраинах, чтобы выпить пива и вернуться к своим семьям. Мы миновали центральные улицы, не сворачивая ни на одну из них, но все же проезжали достаточно близко, чтобы я смог разглядеть зазывал, сомневающихся туристов и путешественников, бродивших от хостела к хостелу, выбиравших заведение подешевле, чтобы перекусить после утомительного дня. Город жил своей жизнью. Когда мы выехали на разбитую дорогу, ведущую вдоль реки, Ян нетерпеливо заерзал на сиденье.