Зоя
Шрифт:
— Нарушать правила всегда приятней, чем следовать им.
О господи! Чувствую себя словно девочка-гном Смурфетта в те моменты, когда она, стесняясь, пытается кокетничать. Хм, интересно, как я буду выглядеть, если сцеплю перед собой руки и, бросая глазами озорные стрелы, стану крутиться из стороны в сторону?
— Вы не похожи на человека, кот… который любит нарушать правила.
Что?! Зоя, уж лучше молчи, идиотка ты этакая!
Он хмыкнул и чуть склонившись, заметил:
— А может, я умело притворяюсь?
Я
— Приятно было познакомиться! — пролепетала я.
Так, пора бежать, а то еще ляпну что-то жутко глупое и неуместное.
Медовые глаза посмотрели на меня напоследок:
— Мне тоже, Зоя! — Себастьян все еще вежливо улыбался.
Я выдохнула, когда вышла на многолюдную улицу и направилась в сторону дома, где теперь жила. Я знала куда идти, но не торопилась — любила такие прогулки. В них я находила свое вдохновение, особенно когда пейзажи Барселоны сопровождались приятным саундтреком.
Я уже слушала новый инструментальный трек Ганса Зиммера, но перед глазами все еще стоял образ старшего брата Виктора. Он отчеканил себя в моем сознании удивительными глазами цвета меда и голосом, от которого внутри меня что-то восхитительно сжимается, на миг замирает, а после растекается в груди сладостно-жгучей волной.
Хм, интересно было бы его нарисовать…
Чья-то рука сжала мое плечо, и я, вздрогнув, резко развернулась.
Себастьян Эскалант смотрел на меня суженными взглядом и что-то беззвучно говорил.
— Что? — переспросила я, не слыша своего голоса.
Он улыбнулся и протянул ко мне руки…
Глава 5
Импульс
— Вероятней, вот так я буду услышан? — хмыкнул он, вынимая наушники из моих ушей и прикладывая к своим.
Несколько секунд он слушал композицию, не отрывая от меня глаз. Легкая улыбка коснулась его пухлых губ.
— Бесспорно, достойная замена нашей компании! — кивнул он, возвращая мне наушники.
Беглое касание его пальцев чувствовалось слишком интимно. Я даже вздрогнула, и он это заметил.
— Я не ожидала увидеть… вас … — прохрипела я, складывая свою индивидуальную мини-акустическую систему.
Себастьян не переставал улыбаться.
— Наши будущие молодожены бросили меня без намека на угрызения совести, — начал он, и мы уже вместе продолжили путь. — А мое врожденное чувство ответственности не позволило отпустить тебя гулять по незнакомому мегаполису в одиночестве.
— О, что вы! Даже не стоило волноваться! — слегка дрожащими руками я убрала в сумку наушники и плеер. — Я прекрасно ориентируюсь на местности и к тому же уже хорошо знаю этот путь.
Эскалант сунул руки в карманы и посмотрел на меня, чуть склонив голову на бок.
— Что-то не пойму, ты сейчас прогоняешь меня?
Я нервно хмыкнула:
— Нет. Просто
Он опять сощурил глаза:
— Мне показалось, или ты обращаешься ко мне на «вы»?
Ого! А ведь даже не заметила…
— Не показалось, — еще сильнее смутилась я.
— Может, перейдем уже на менее формальное обращение? Я ведь не настолько старше Виктора! — его голос звучал вежливо и бесстрастно, а вот глаза пронзали насквозь.
Казалось, я для него словно открытая книга. А вот он как закрытый учебник по очень сложному и незнакомому предмету, причем на иностранном языке.
— Готова! — стесняясь его взгляда, кивнула я и добавила. — Себастьян.
В моей душе боролись два желания. С одной стороны, я отчаянно желала, чтобы он ушел и тем самым перестал меня вгонять в краску и заставлять нервничать. А с другой стороны, мне жутко хотелось, чтобы он остался и дал возможность наслаждаться его голосом, впитывая в себя вдохновение. О, да! Он меня вдохновлял. Сильно. Очень сильно.
— Ты не испанка, это очевидно. Но прекрасно владеешь языком, — говорил тем временем голос-вдохновение.
— Родители позаботились о моем образовании. Моя мама была учителем испанского, а отец — английского, — ответила я, наблюдая за тем, как он остановился у кофейного лотка с ароматным товаром. — Поэтому я и владею этими языками.
— Да? — протянул он — Похвально!
Себастьян заказал два кофе и через минуту протянул мне один из бумажных стаканчиков.
— Наши влюбленные голубки не дали мне выпить кофе! — пояснил он, когда мы двинулись дальше.
Я неловко вертела в руках горячий стакан с напитком, который ненавидела.
— Откуда ты знаешь Злату? — спросил Себастьян.
Его вопрос меня смутил. Я ненадолго задумалась и помедлила с ответом.
— Мы с ней знакомы совсем недолго. Она — мой работодатель. Я реставрирую картины в их доме… О, в доме ваших родителей.
Что же это?! Выходит, он тоже мой… начальник?!
— Ты реставратор? — резко спросил он и снова обратил медовый взгляд в мою сторону.
— Да, — ответила я и, не подумав, добавила: — И художница. Ну, пытаюсь ею быть.
Несколько секунд мы, молча, смотрели друг на друга. Казалось, его больше заинтересовало то, что я рисую, чем тот факт, что меня наняла его семья.
Я первая отвела взгляд, не выдержав проницательности медовых глаз. Этот мужчина — один из немногих обладателей идеальной внешности, которых мне приходилось встречать. Идя рядом с ним, я замечала, как проходящие мимо нас женщины бросали на него тоскливо-восхищенные взгляды.
Много лет назад я сознательно сделала выбор: моей единственной любовью будет живопись. Еще никому не удавалось завладеть моим сердцем, ведь казалось, что там совсем не осталось места. Родители и картины — именно они наполняли его, вытесняя и не впуская иную влюбленность.