Зримая тьма
Шрифт:
Фидо ответил с неожиданной проницательностью:
— Нет, Софи. Ничего подобного. Здесь мы живем совсем в другом времени.
— Ладно, но ты тоже можешь пойти в уборную.
— Ты не хуже меня знаешь, что она совсем в другой стороне.
Испытывая досаду, но уже сдавшись и решив, что это разумная плата за драгоценную информацию, надежно спрятанную в ее хорошенькой головке, Софи согласилась прийти к нему в комнату; и ночью пришла. Никогда еще она не была так безразлична, так далека от чувственности и чувств. Она лежала как бревно; но, казалось, Фидо ничего больше и не требуется. Когда
— Закончил?
Снова оказаться одной в комнате, которую нашла для нее жена директора, было истинным наслаждением. На следующий день, словно секс скорее разобщил их, чем соединил, они распрощались с мимолетным поцелуем в щечку.
— До свиданья, Софи!
— До свиданья, Фидо. Развивай дельтовидки!
На этот раз она отправилась прямо на квартиру. Джерри был там, отсыпался после пьянки в пабе, муторно затянувшейся за полдень. Он приподнял с подушки голову и посмотрел мутными глазами на Софи, швырнувшую четыре пластиковых пакета на кровать.
— Ради Бога, потише!
— Господи, Джерри, ну и рожа у тебя!
— Мне надо в сортир. Сделай-ка…
— Тебе кофе?
К тому времени как он вернулся из туалета, растворимый кофе был уже готов. Джерри запустил обе руки в волосы и застыл перед зеркалом для бритья, стоявшим на полке над местом, где раньше был камин.
— Боже!
— Может, съедем из этой вонючей дыры? Найдем хату получше. Мы же не на Ямайке живем.
Джерри опустился на край кровати, взял кофе и весь ушел в него. Потом оперся головой на одну руку, а другой протянул пустую кружку Софи.
— Еще. И дай таблетки. Бумажный сверток наверху слева от тебя.
— А они…
— У меня голова болит. Потише, ладно, подруга? На этот раз она и себе растворила кофе и присела на кровать рядом с ним.
— Думаю, это Филлис.
— А? Какая Филлис?
— Миссис Эпплби. Жена директора.
— При чем тут она?
Софи улыбнулась своим мыслям.
— Она экзаменует меня. Первое испытание я прошла на «отлично». Жена директора. Она помешана… ты просто не поверишь. Женщины, особенно в присутствии мальчиков, должны быть очень аккуратны.
— Чтобы не изнасиловали?
— Да нет же, чумичка!
— «Чумичка»? Я это слово знаю. С мальчишками общалась?
— Слушала их разговоры. Нет, я о личной гигиене, милый. Вот на чем она сдвинулась.
— Она считает, что от тебя воняет. Что называется, «дурной запах».
— Духи. Вот на чем она сдвинулась. «Софи, милочка, я душусь так, чтобы еле чувствовалось».
Она упала навзничь на кровать и рассмеялась в потолок. Джерри усмехнулся и распрямился, как будто на него подействовал кофе, или таблетки, или и то и другое.
— Впрочем, я понимаю, что она имела в виду.
— Что, от меня смердит?
Он рассеянно протянул руку и стал тискать ее грудь.
— Отстань, Джерри. Не то время суток.
— Чудовищная потенция Фидо лишила тебя сил. Сколько раз он тебя имел?
— Он меня вообще не имел.
Джерри поставил кружку на пол, отнял у Софи кружку, тоже отставил и, перевернувшись, частично подмял ее под себя.
— Ну и обманщица ты, старушка, — сказал он, улыбаясь ей в глаза.
— Раз об этом зашла речь, лапочка, сколько раз ты вынимал его, пока твоя девочка была в неизбежной отлучке?
— Ни разу, ей-богу, мэм.
И они засмеялись друг над другом, близнецы. Джерри наклонился и положил свою голову лицом вниз рядом с ее головой. Зарывшись в ее волосы, он прошептал, щекоча дыханием ее ухо:
— У меня так встал, что дотянется до твоих сисек и у тебя зубы заклацают!
Но ничего такого он не сделал. Он просто лежал, легко дыша — легче, чем Фидо. Софи освободила зажатую прядь и пробормотала в ответ:
— Я узнала ответы на все вопросы.
— Джеймс Бонд был бы тобой доволен. Собираешься продолжать, да?
— У Билла тоже небось похмелье?
— У него не бывает похмелья. Боги слишком добры к нему. А что?
— Господи, разве не ясно? Новый военный совет. Он смотрел на нее, удивленно покачивая головой.
— Иногда мне кажется, что ты… ты никогда не отступаешь, да?
И они снова собрались втроем в мрачной комнате, и двое мужчин все ходили вокруг да около. Софи сама ничего не предлагала, только отвечала на их вопросы. Но чем дальше, тем отчетливее она понимала, что они удаляются из реального мира в фантазию. Сперва она сопровождала их, а затем, соскучившись, начала творить собственные фантазии, мысленные картины, мечты, в невероятности которых отдавала себе отчет. Они прилетят на вертолете, спустят крюк и подцепят одного из черных, смуглых или белых высочеств, сделав его таковым буквально. Они выроют секретный тоннель. Они сделают свои тела неуязвимыми и обретут неимоверную силу, и ничто не сможет их остановить — ни пули, отскакивающие от кожи, ни руки людей, соскальзывающие с их сверхчеловеческой плоти. Или же она станет всемогущей и сможет менять мир по своему желанию — и мальчик будет выхвачен из кровати и бесшумно перенесен по воздуху — куда? С дрожью пробуждения она увидела, что это за место и где оно находится; и словно это место думало вместо ее мозга, оно породило идею.
Мужчины молча смотрели на нее. Софи не помнила, чтобы что-то говорила, только сонно улыбалась то одному, то другому. Она видела, какое они испытали облегчение, доказав себе невозможность всей затеи. Когда она заговорила, ее слова были такими же нежными, как и улыбка.
— Представьте себе: ночь, взрыв, пожар. Что они будут делать?
Молчание затянулось надолго. Наконец Джерри заговорил, тщательно подбирая слова:
— Этого мы не знаем. Мы не знаем, что там может гореть. Мы не знаем, куда поведут детей. Мы ничего не знаем. Все равно мы ничего не знаем, несмотря на все твои рассказы.
— Он прав, мисс… Софи.
— Ладно. Я снова туда поеду. Буду ездить столько раз, сколько понадобится. Мы начали это дело и не…
Билл резко поднялся.
— Тогда пока. До вашего возвращения.
Они дождались, когда он уйдет.
— Выше голову, Джерри! Нас ждет богатство!
— Ну и ну! Неужто Билл струсил? Детка моя, только будь очень, очень осторожной.
— Беда в том, что у меня нет повода возвращаться.
— Страсть.
— Считается, что я работаю в «Ранвэйз», дуралей!