Зрячий
Шрифт:
– Сударь? – невольно отодвинулся я.
– Не стоит беспокоиться, оператор Мартин, – добродушно прогудел он.
Ах, вот как! Не иначе как господа тайники появились на горизонте. Пока директор с Евой еще только опасаются их подключения, они уже тут как тут.
– Агент Серый, Отдел глубоких исследований Тайной полиции, – развеял последние сомнения тайник.
– Только вас и не хватало… – вырвалось у меня помимо воли. Мной овладела досада – «Отдел глубоких исследований», придумают же такое! И что этот
– Не ершитесь, оператор, – добродушно улыбнулся тот, – давайте лучше сотрудничать. Объясните хоть вы мне – из первых, так сказать, уст, – что случилось в Агентстве и кого вы ищете?
– Это секретная информация. – Я попытался принять вид независимый и строгий насколько возможно. – Господин директор строжайшим образом меня предупредил…
– Полноте, оператор, – лениво растягивая слова, прервал меня агент. – Какие могут быть секреты между своими?
– Мы уже «свои»? – поразился я.
– Безусловно, Мартин, – широко улыбнулся он, – одно дело делаем! – И тут же прищурился, отбрасывая всю свою вальяжность: – А вы как думали? – будете играть в свои игры, резвиться с летальным исходом для штатных операторов АСА, и всё это на собственной лужайке? Без присмотра?! Все, какие надо, допуски у меня есть, не сомневайтесь. Вот предписание…
Сомневаться не приходилось: бумага была совершенно официальная, с подписями и печатями, и указывала содействовать агенту Серому во всем, что касается расследования «дела оператора Корга». Вот так. Уже дело оператора… Совсем недавно считалось, что тот умер от сердечного приступа. Очевидно, приступ чем-то не понравился департаменту Тайной полиции. И еще, Серый – это оперативный псевдоним или поименование?
– Я бы вас назвал агентом Ярким, – обреченно проговорил я.
– Что делать, законы ремесла, – усмехнулся он, вновь принимая вид простака. Но, заметив мое недоумение, продолжил: – Да, классический вид тайного агента другой – невзрачно, неброско, незаметно. Точнее, классические представления о нем, этом образе, именно такие, а потому можно и так – ярко, глупо, вызывающе. Никто не подумает, что ты серьезный человек, относятся со смешком, а это, согласитесь, козырь. Так я вас слушаю.
Мне пришлось рассказать всю историю, но коротко, самую суть. А что делать? Агент внимательно слушал, похлопывая ладонью по рукоятке трости в такт своим мыслям.
– Интересные дела у вас творятся, – заключил он, когда я закончил повествование. – Стало быть, некто, используя ваши хитрые методы, может при желании заставить меня, например, купить на обед баранину, хоть я ее терпеть не могу. Так?
– Примерно так. Ни один сенс ранее не проводил подобных воздействий. Даже теоретически это считалось невозможным.
– А может, всё-таки это результат процедуры? Ну, мало ли – сделал оператор что-то
– С Коргом никакой ошибки. Предыдущие случаи я не изучал, но тут скажу точно: всё проделано квалифицированно. И развивалось в соответствии с законами нашего искусства. А потом будто пришел кто-то и дернул вектор за веревочку!..
На миг перед глазами вновь проявилось, как на фотографическом негативе: я тянусь к вектору, хватаю его самодельным крюком, тяну… И острая боль под ложечкой…
– Ну хорошо, а защита есть? – вернул меня к действительности агент.
– Нет. От тонких энергий не существует ни экранов, ни заслонов. Мы все сейчас беззащитны перед лицом маньяка. Если бы он захотел, сделал бы с нами всё что угодно… Хоть прямо сейчас.
От этой простой мысли холодок пробежал по позвоночнику. Действительно – в любой момент каждый из нас может превратиться в объект воздействия. Хорошо, если всё обойдется бараниной, но ситуация может обернуться и любыми другими сторонами. В том числе и самыми пагубными.
Агент промолвил после паузы:
– Примерно это и предполагалось. Конечно, оператор, мы отслеживаем ситуацию, фиксируем все странности и скандалы в вашем ведомстве. А как иначе? Не оставлять же столь необходимую структуру, как АСА, без внимания…
Я пожал плечами.
– Вот только масштаба опасности не знали – задумчиво продолжал он. – Теперь знаем. Надеюсь, вы тоже правильно оцениваете значение происходящего. Последствия могут оказаться даже серьезнее, чем представляется. Подобного оружия еще не было, а поэтому неизвестно, что можно ему противопоставить. Выпустили джинна из бутылки, теперь будем за ним гоняться… Есть мысли?
– Буду искать методику. Мне открыт доступ в архивы, обещана всяческая помощь и консультации. Слушайте, агент, а вы тоже консультант?
– Ну, в каком-то смысле…
– Тогда подскажите – кому это может понадобиться? Где искать автора? Может, это бандиты?
– Вряд ли, – с сомнением покачал головой он. – Грабитель проще – топором по шее и тащит деньги из кармана. Здесь скорее политика…
– Почему топором? Я думал, преступники оснащаются в соответствии с достижениями технического прогресса.
– Оснащаются, – кивнул Серый, – про топор это я так, к слову пришлось. Но холодное оружие, кстати, в ходу даже чаще огнестрельного. Не знаю почему, может, традиции? Достать револьвер сегодня не так уж и трудно…
– Возможно, именно холодное оружие играет в этой истории не последнюю роль. Ритуальное или боевое: меч, кинжал или что-то подобное.
– Вот как? Недавно нас подключили к работе Криминальной полиции – больно уж дело оказалось громкое. Вы знаете, что у эрцгерцога богатейшая в Европе коллекция мечей и сабель?