Зубрилка для Чёрного

Котлярова Екатерина

Когда мне стало казаться, что мои волосы на голове начинают пылать от взгляда Игната, я поднимаюсь и выхожу из кабинета. Мне нужно перевести дыхание. Привести все чувства в порядок.

В коридоре замираю у окна, упираюсь руками в подоконник и низко опускаю голову. Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю. Боже мой. Что происходит? Почему Чернышев решил направить на меня своё внимание? Я же всегда была для него пустым местом. Он всегда в центре внимания, заводила, душа компании. А я общаюсь лишь с узким кругом одноклассников.

Я вжимаюсь лбом в холодное стекло

и часто дышу, пытаюсь выровнять своё запредельно частое сердцебиение. Перед глазами красивое лицо Игната, насмешливая ухмылка, карие глаза. И как бы я не пыталась стереть с сетчатки глаз его образ, сделать это никак у меня не выходит.

С моих губ срывается тихий шёпот:

— Игнат.

— Да, Зубрилка? — я взвизгиваю и подскакиваю на месте, хочу развернуться, но кто мне позволит. Две огромные ладони падают на подоконник по обе стороны от меня, заключая в ловушку. Смотрю вниз, на руки Чернышева, вижу, что на них сбиты костяшки пальцев. Он снова с кем-то дрался. — Слышал, ты меня звала, Катя. Что хотела?

— Т-т-теб-б-е послышалось, — неуверенно бормочу я, опускаю голову вниз, чтобы волосы скрыли мои пылающие щёки. — Я просто…

— На плохой слух я не жалуюсь, Катя, — крепкие руки молодого человека скользят по моим бёдрам. Сжимают. Вызывают во мне странную бурю эмоций.

У меня сейчас в животе не просто бабочки летают, а крылатые драконы, которые своим огнём плавят все внутренности.

Я распахиваю глаза и тихо шепчу:

— Игнат, отойди от меня, пожалуйста. Ты нарушаешь мои личные границы. М-м-мне некомфортно. И неприятно.

Я пальцами вцепляюсь в подоконник. Вижу, как белеют костяшки. Как дрожат мои руки от волнения и страха.

— Да, Зубрилка? — слышу ухмылку в его голосе. — Родители тебе не говорили, Катя, что лгать плохо?

Пальцы молодого человека касаются задней поверхности шеи, перекидывают все волосы вперёд, полностью оголяя кожу. Я вся покрываюсь мурашками. Дёргаюсь вперёд и случайно бьюсь лбом о стекло. Звук получается громким. Макушкой чувствую насмешливый хмык.

— Что же ты так неосторожно, Зубрилка? Так можно мозги растерять. Куда мы без нашей Зубрилки?

Я давлюсь возмущённым вздохом. Начинаю выворачиваться. Сопротивляться изо всех сил.

— Чернышев, пусти меня! Какая муха тебя укусила? Чего ты хочешь от меня, Игнат? К чему всё это? Зачем ты за мной пошёл?

Мне всё же удаётся развернуться к парню лицом. Я не поднимаю голову. Я стесняюсь смотреть ему в глаза, потому что Чернышев стоит непозволительно близко. Я смотрю на кулон в виде распахнутой пасти волка на его шее. Рассматриваю аккуратную работу. Скольжу взглядом выше, на его шею. На кадык, который часто дёргается, когда парень сглатывает. На подбородок, покрытый короткой щетиной. Я отчего-то уверена, что она колючая, если прикоснуться к ней подушечками пальцев.

— Катя, ты дурочкой прикидываешься? Или, правда, не понимаешь? — Игнат подаётся вперёд и горячим дыханием опаляет мой лоб.

От него пахнет мятной жвачкой, одеколоном, никотином и им. Его запах странным образом действует на меня. Тревожит. Оседает внизу живота тянущим чувством.

— Нет, не понимаю. Дай мне пройти, пожалуйста! У нас контрольная.

— Что-то до этого тебя это не волновало, Зубрилка, когда ты, как ошпаренная, выскочила из класса.

Молодой человек склоняется настолько низко, что его подбородок прикасается к моему виску. Да. Он колючий. Но, вопреки всему, хочется прижаться ближе.

— Боже! Всё, это даже не смешно, Игнат! Отпусти меня немедленно, а иначе я закричу и позову учителей!

Но молодой человек глух к моим просьбам. Он вскидывает руку и пальцами сжимает мой подбородок.

— Где очки потеряла, Катя?

Он смотрит в мои глаза. Что-то старательно пытается рассмотреть на их дне. А я чувствую себя слишком беззащитной без очков. Не люблю ходить в мороз в очках, стёкла слишком сильно запотевают. Сегодня я надела линзы. Но без оправы, которая скрывает часть лица, я чувствую себя беззащитной. Особенно под таким внимательным чёрным взглядом. Хмурюсь. Поджимаю губы и дёргаю головой. Ухожу от прикосновения, которое обжигает до самого нутра. Там, в глубине груди, у меня всё печёт странно.

И это чувство дико сильно пугает. И я хочу как можно скорее избавиться от него. Парень вообще пугает меня своим поведением. Своим интересом, который неожиданно обрушился на меня.

Я бью ладошками по груди молодого человека и вынуждаю его попятиться.

— Всё. Хватит, Игнат. Мне неинтересны твои игры. Впутывать в них меня не нужно. Мне больше нравилось, когда ты не обращал на меня внимания. Предлагаю вернуться на день назад.

Я дёргаюсь в сторону кабинета, но молодой человек перехватывает меня поперёк груди, резко притискивает к стене и ладонью обхватывает подбородок. Большим пальцем проводит по пересохшим губам и опускает голову вниз, чтобы опалить дыханием абрис.

По кривоватой ухмылке на полных губах Чернышева понимаю, что он просто насмехается. Знает, какое влияние оказывает на девушек. И просто наслаждается этим. Смакует.

— Скажи, Катя, ты уже целовалась? — выдыхает хрипло.

— А тебя это так волнует, Чернышев? — мой голос срывается.

— Просто я хочу знать, Зубрилка, буду ли я первым, когда поцелую тебя. Когда мой язык окажется в твоём рту!

— Ты совсем с ума сошёл, Игнат? Я… Я… Это просто недопустимо!

Но молодой человек даже не думает слушать меня. Он опускает голову и втягивает воздух у моего виска. Его рука продолжает удерживать моё лицо, не даёт мне отвернуться. Я приоткрываю рот и теряюсь, когда к уголку моих губ прижимаются влажные губы.

Вот так. Нахально. Напористо. Не спрашивая моего разрешения.

Сердце проваливается в пятки. Меня всю опаляет жаром. Колени дрожат, перед глазами всё плывёт. Внизу живота происходит атомный взрыв. Я ахаю и вскидываю руки. Мне бы оттолкнуть парня, но, вместо этого, я пальцами вцепляюсь в его плечи. Дрожу. Почти падаю. Но разве он позволит? Он кладёт руки на талию. Сжимает. Притягивает вплотную к крепкому высокому телу. Сквозь слои одежду я чувствую жар огромного тела молодого человека.