Зулкибар (Книги 1-4)
Шрифт:
– А что, очень хотелось?
– Чего?
– Вырваться.
– Нет, ну вот честно, целуется она изумительно, но мне неинтересно с чужими невестами этим заниматься, у меня своя есть. Но она не дает к себе прикоснуться уже... хм... сколько? Короче, с самого утра!
– закончил я и даже постарался посмотреть жалобно.
– Бедняжка. Надо это исправить, - пробормотала Саффа, опустила руку мне на колено и переместила нас в спальню.
Вальдор
– Дочь!
– прошу я, встретив случайно Ханну в одном
Ну ладно, случайно встретил - это не совсем правда. Я знал, что она там пойдет, и хотел сделать так, будто мысль побеседовать с Ларреном пришла ко мне нечаянно.
– Ларрена?
– удивляется Иоханна, - а зачем он тебе?
Смотрю на ее охранника - тот весь напрягся. На лице - болезненное какое-то ожидание. Приказ боится какой-нибудь получить, что ли? Что-то такое, что он сочтет для себя унизительным. А вот и нет. Ничего такого я не задумывал. И вообще, знал бы парень, как я к нему отношусь, не дергался бы так при моем появлении. А я ему симпатизирую. Особенно после того, как он прикрыл собою Ханну. Да, понимаю, что, возможно, он сделал это по принуждению - из-за печати. Но не верю в это. Не такой Ларрен Кори Литеи человек, который может спокойно отойти в сторону, когда кто-то нападает на женщину. К тому же беременную.
– Иоханна, мне нужно с ним поговорить, - терпеливо проговариваю я.
– Ну, хорошо, - сдается дочь, - поговорите, если он не возражает.
А вот это что-то новенькое! Кто ему право-то такое давал - возражать? Физиономия Ларрена становится растерянной.
– Я не против, - лепечет он.
Иоханна бросает на него надменный, я бы даже сказал, царственный, взгляд и сухо роняет:
– Ну, иди!
– За мной!
– командую я и направляюсь к собственному кабинету. Ханна на него не претендует, а мне здесь нравится. Уютно, все под боком, и защита от прослушивания установлена такая, что даже Терин снять не мог. Мы с ним спорили как-то на эту тему. Я выиграл. Спорили, кстати, на желание. О! Так он мне до сих пор должен! Надо будет придумать что-то такое этакое, но это - потом.
– Присаживайся, Ларрен, - предлагаю я, указывая на одно из кресел, - выпить хочешь?
– Я не могу, спасибо, - отзывается он.
Знаю, что не может. Но и я не мог не предложить. Телохранитель моей дочери усаживается в кресло. А мне вот что-то не сидится.
– Ларрен, я хотел поговорить с тобой по поводу печати, - проговариваю я, облокачиваясь о край стола. Предстоящая тема немного нервирует. От взгляда на жалкое какое-то выражение лица бывшего наместника легче на душе не становится. Наоборот, начинаю испытывать жуткие угрызения совести. То, что собираюсь сказать, парню не понравится. Ну что же, не буду его мучить ожиданием.
– Ларрен, я не могу снять с тебя печать.
Наместник опускает ресницы, потом наклоняет голову и тихо проговаривает:
– Спасибо, что сказали мне об этом. Я могу идти?
Злюсь.
– Нет, не можешь. Я хочу тебе объяснить, почему я не могу это сейчас сделать!
– Не стоит, Ваше величество.
– Не нужно указывать, что мне делать, а что нет!
– кричу я, - я не собираюсь перед тобой оправдываться! Я просто хочу, чтобы ты знал. Твою печать снять невозможно, я узнавал у Кардагола. Я могу тебя отпустить, но тогда она лишь видоизменится. Просто надпись "собственность Вальдора" поменяется на "человек вне закона". Я говорил с Горнорылом, старейшиной наших гномов, он все еще хочет тебя убить. Ну, что ты молчишь?!
– Надпись "человек" меня устраивает больше слова "собственность", - все так же негромко, с достоинством, отвечает Ларрен и поднимается с кресла. Стоит, хмурый, в глаза мне смотрит. Он ниже меня на полголовы, но выглядит сейчас довольно-таки внушительно. Даже впечатляет. Сразу видно, чья кровь. Только вот представления о жизни у него какие-то дремучие.
– Чем лучше-то?
– фыркаю я, - тем, что тебя убьют, как только ты выйдешь из дворца? Так я и здесь тебе защиту не могу гарантировать.
– Лучше умереть человеком, чем жить вещью, - серьезно заявляет наместник.
Пожимаю плечами.
– Не понимаю, тебя здесь обижают? Если Терин с Лином, не обращай внимания. Да и не вечно они будут находиться в Зулкибаре. Если кто еще, ты только скажи - я разберусь.
Ларрен невесело усмехается.
– Хорошо Вам, Вальдор, Вы вправе не смотреть на печать. А она передо мной постоянно. Вы можете себе представить, что вынуждены и днем и ночью носить на себе табличку со словами "раб" или "вещь"? Вам не хотелось бы ее снять? Неважно, как меня называют, важно, чем я себя чувствую. А я сам уже начинаю считать себя чьей-то собственностью.
– А я буду чувствовать себя последней сволочью, если тебя отпущу!
– заявляю я и понимаю, насколько эгоистично это звучит. Я не даю парню свободу, потому что меня будут мучить угрызения совести, если его нечаянно зарежут или еще каким способом лишат жизни. А ну и что!
– Я могу Вас как-нибудь образом убедить отпустить меня?
– спрашивает Ларрен.
– Нет. Не сейчас. Не знаю. Я постараюсь что-нибудь придумать. Да, ты можешь идти. И спасибо тебе за Иоханну.
– Пожалуйста, - спокойно отвечает экс-наместник.
Уже уходя, Ларрен оборачивается и спрашивает:
– Скажите, Вы тоже считаете, что я защищал Иоханну только лишь потому, что Вы мне это велели? Что иначе я спокойно отошел бы в сторону?
Гляжу на него недоуменно.
– Нет, конечно! Да я и не мог о тебе такое подумать!
Ведь правда, не мог.
– Тогда...
Ларрен Кори Литеи протягивает мне руку, которую я с удовольствием пожимаю.
– Спасибо, - говорит он, грустно улыбаясь.
Вот загнал же я себя в угол. И так я - гад, и так я - сволочь. Чудесный выбор. Ладно, побуду пока сволочью.
Нужно срочно пойти и кому-нибудь на жизнь нажаловаться. Жене, что ли? Должна же она приносить какую-то пользу.
А еще мне хочется выпить. Почему бы и нет? Я - богатый и никому не нужный человек. Что там еще с Арвалией получится - неизвестно. А сейчас я могу заниматься, чем хочу. М-да, вот так вот люди и спиваются. А, все равно! Ну сопьюсь я, умру. Интересно, а что тогда с Ларреном будет? По наследству к Иоханне перейдет? Жаль парня. Нет, не из-за наследства жаль, а так просто. Понимаю я его.