Звать меня Кузнецов. Я один
Шрифт:
Спустя месяц, 8 августа Литвиненко в другом письме к вдове сослуживца добавил:
«С Поликарпом Ефимовичем я дружил, и очень часто он рассказывал мне о своей семье, а я ему о своей. Он был старший товарищ и очень прост. Было одно время, когда он мне говорил: „Рая мне не пишет, и я ей не буду писать!“, а вместе с тем очень переживал, когда долго не было писем. Особенно он переживал на Сиваше, когда не было писем. Там ведь было безлюдно, только военные; у нас называли наше место жительства „Малая Земля“. Он первый с разведкой форсировал Сиваш и на том берегу своим отрядом начал громить фрицев!
На подступах к Севастополю он пошёл в разведку и осколком разорвавшейся мины был насмерть убит, даже не смог
Накануне видел его, говорил с ним, он даже предлагал перейти на ночь к нему в землянку, а утром 8.5.44 г. после завтрака разошлись, и больше не смог с ним говорить.
Я прекрасно понимаю всю тяжесть по случаю утраты супруга, очень тяжело, но придётся согласиться с этим!
На Ваше письмо т. Неверову я написал начальнику суворовского училища в г. Краснодаре, чтобы приняли Вашего сына на учёбу, а также написали Краснодарскому крайкому и крайисполкому, чтобы оказали Вам материальную помощь.
Вот, кажется, всё, что можно было написать дополнительно к тому, что уже написано мною ранее».
После гибели мужа Раису Васильевну в Александровском уже ничего не удерживало. Едва оправившись от горя, она с тремя детьми поспешила к своим родителям в Тихорецк, у которых на окраине города была своя саманная хата и небольшой участок. О том, что тогда пережила её семья, через несколько лет рассказал Юрий Кузнецов. В одном из первых своих стихотворений «Картина 1945 года» он написал вот эти строки:
Мать вещи продавать идёт: я голоден. Мне не хватает хлеба, как отца. Сползаю в сорок пятый год с крыльца, Качусь слезинкой по щеке у Родины.Надо ли к этому что-то добавлять?!
В 1997 году Юрий Кузнецов почти сразу после похорон матери написал стихотворение «Отпущение». В нём были и такие строки:
Я знал прекрасных матерей, Но мать моя была прекрасней, Я знал несчастных матерей, Но мать моя была несчастней.Мать поэта звали Раиса Васильевна. Она происходила из рязанского рода Сониных. Уже в 2001 году Кузнецов, рассказывая свою родословную, уточнил:
«Мой прадед Прохор лежит на кладбище в деревне Дубонос Шиловского района Рязанской области. Мой дед Василий Прохорович Сонин родился в 1879 году в деревне Дубонос, тогда Касимовского уезда. Умер в 1958 году в станице Тацинской Ростовской области, где и похоронен. Моя бабка Елена Алексеевна Сонина (в девичестве Громова) родилась в той же деревне и была на три года старше деда. Умерла в 1952 году и похоронена на тихорецком кладбище. Это была набожная старушка. Благодаря ей сестра и я были крещены в тихорецкой церкви. После её смерти наш дед продал хату и переехал к сыну Ивану в станицу Тацинскую… У деда с бабкой было пятеро детей: Дарья, Раиса, Василий, Иван и Анна».
Позже я узнал: дед Кузнецова, став бондарем, ещё в начале двадцатого столетия всю свою семью перевёз в Астрахань. Там 13 сентября 1912 года жена подарила ему вторую дочь Раю (правда, в свидетельстве о рождении чиновники потом уточнили, что Рая родилась не в самой Астрахани, а на одной из окраин — в посёлке Трусовск). Впрочем, на Волге жизнь у Сониных почему-то не задалась, и впоследствии они перебрались в Тихорецк.
Первой родительское гнёздышко покинула Дарья. Едва оперившись, она попыталась отыскать своё счастье на Ставрополье, в станице Александровская. Но так получилось, что свою судьбу в этой станице устроила не Дарья, а Рая.
По рассказам родных, летом 1931 года Рая захотела пару недель погостить у старшей сестры. В это же время в Александровской проводил отпуск у своей родни и молодой пограничник Поликарп Кузнецов. Мало кто знал, что парень совсем недавно пережил у себя на заставе в Бронецком районе Житомирской области страшную трагедию: у него застрелилась жена, оставив на произвол судьбы крошечного сына Владилена. Кузнецов был в страшной растерянности. Он не знал, что делать с малышом и как дальше жить. Пограничник очень надеялся, что в родной станице найдёт женщину, которая хотя бы на время заменила бы его сыну родную мать. Но отпуск уже заканчивался, а ему никто не попадался. И только дня за три до возвращения на заставу Кузнецов совершенно случайно на улице столкнулся с Раей Сониной. Одной мимолётной встречи оказалось достаточно, чтобы Кузнецов понял: вот тот человек, который мог ему помочь.
Долгих уговоров, по всей видимости, не было. Рае тоже пограничник сразу понравился. То, что у него уже имелся ребёнок, девушку, похоже, не смущало и не пугало. Воспротивилась скоротечному браку лишь старшая сестра. Но Дарья уже ничего поделать не смогла. Молодые всё решили без неё. Позже Рая так объяснила родным срой выбор: «Уж очень хотелось посмотреть границу». Но она, естественно, лукавила.
На заставе Поликарп Кузнецов факт своей второй женитьбы поначалу попытался скрыть. Раю он представил сослуживцам как свою сестру. Однако пограничников сразу насторожило одно обстоятельство: почему командир в своё отсутствие стал прятать родственницу за замок? Сестёр так строго от любопытных глаз не берегут. В общем, через пару недель Кузнецову пришлось сознаться: да, привёз на границу не сестру, а жену.
Непонятным остался другой факт: почему в свидетельство о браке, которое завизировал отдел ЗАГСа Тихорецкого района в 1951 году, попала совсем другая дата регистрации отношений Раи Сониной и Поликарпа Кузнецова: не 1931-й, а 1929 год? Может, кто-то что-то запамятовал?
Вскоре после второй женитьбы Поликарпа Кузнецова из Житомирской области перевели на румынскую границу в Бессарабию, в Рыбнинский район. Там в селе Попёнки в 1935 году Рая родила ему дочь. Она предложила назвать малышку Тамарой. Но муж, начитавшись какого-то англичанина, настоял на другом имени — Авиета. В ЗАГСе возразить пограничнику никто не посмел. Проявил настойчивость один лишь батюшка. Во время тайного крещения ребёнка он не удержался и озвучил третий вариант: Валентина. Так девочка и выросла с двумя именами. По документам она осталась Авиетой, а в быту за ней закрепилось имя Валентина. Нечто подобное произошло и с её сводным братом: по паспорту он всегда был Владиленом, а дома все его звали Владимиром или просто Володей.
К границе Рая так и не привыкла. Ей трудно было смириться с тем, что везде и всюду надо себя ограничивать. К примеру, лес она раньше воспринимала как что-то целое и неделимое. Но первый же случайный поход по грибы, ещё на Житомирщине, вдруг обернулся сильнейшим потрясением. Как потом выяснилось, жена пограничника, разыскивая подберёзовики, несколько раз пересекла старую границу с Польшей. В погранотряде это, естественно, вызвало большое неудовольствие. Кузнецов за жену получил от начальства большую выволочку.
Не всегда Рая могла понять и местных жителей. Она хотела во всех селянах, живших рядом с заставой, видеть радушных подруг. Но в реальности всё оказалось намного сложней. Каждый селянин имел родню по обе стороны границы, которая совершенно по-разному относилась к «зелёным фуражкам». Естественно, нашлись силы, пожелавшие использовать жену советского командира в своих интересах, далёких от интересов государства. А что Рая? Она поначалу шла навстречу всем и даже как-то попробовала у соседок домашнее вино, с непривычки сильно захмелев. Никаких тайн Рая, конечно, не выдала, но повод для ненужных разговоров дала. Это потом она осознала, что жена пограничника всегда должна оставаться неуязвимой.