Звени, монета, звени
Шрифт:
– А если это враги? – поднял бровь мой телохранитель.
– Враги? А разве мы с кем-нибудь враждуем? К тому же с юга могут двигаться только люди Ронана Нехта. Давай подождем немного – может быть, узнаем какие-нибудь новости.
Фрэнк пожал плечами и спрыгнул на землю. Я последовал его примеру. Расседлав и стреножив своего коня, мой спутник уселся на землю, скрестив ноги. Обнаженный меч он положил на колени. Весь вид моего друга говорил о том, что лично ему, Фрэнку, глубоко плевать на то, что за люди сюда скачут и в каком количестве. Если
Впрочем, до полировки дело не дошло. Не успел воин спрятать точильный камень, как на горизонте показался верховой. Потом еще один. И еще. Судя по всему, это был передовой разъезд. Заметив нас, всадники подстегнули коней и понеслись вперед, обтекая нашу стоянку полукругом. Они остановились на расстоянии нескольких локтей; при виде обнаженного меча в руках Фрэнка семь копий тут же нацелились ему в грудь.
– Кто вы такие и что делаете на этих землях? – грозно вопросил ближайший к нам всадник, совсем еще мальчишка, у которого только-только стали пробиваться усы. Мой телохранитель коротко взглянул на меня. «Ты тут главный, – говорил его взгляд, – так что или прикажи его прикончить, или разговаривай сам». Разумеется, я выбрал второе.
Не спеша, вразвалочку, я приблизился к юнцу почти вплотную и упер руки в боки:
– А почему, во имя Четырех, мы должны отчитываться перед вами? Это земли Ард-Ри, а не хозяина Эората.
Глаза всадника опасно прищурились:
– За мной скачут две сотни бойцов, незнакомец. Тебе лучше бы быть повежливее. Предел на пороге величайшей со времен Сильвеста Кеда войны, а вы двое слишком похожи на шпионов с севера. Я думаю, что наш командир был бы не прочь перекинуться с вами парой слов, так что…
– Так что пусть он едет сюда сам, – жестко перебиваю его я. – И если он будет повежливее, то, возможно, мы и впрямь перекинемся парой слов. Только пусть поторопится, а то мое время дорого.
Несколько мгновений всадник раздумывал, потом махнул рукой и коротко отдал приказ. Один из его воинов развернул коня и поскакал обратно, а остальные подъехали еще ближе, не опуская оружия. Я обратил внимание на то, что они ненамного старше своего предводителя и с трудом поборол желание посшибать мальчишек на землю и устроить им хорошую трепку.
Не успели мы и глазом моргнуть, как посланный вернулся в сопровождении вооруженного до зубов отряда и двух колесниц.
– Во имя Четырех! – проревел высокий воин в шлеме с роскошным султаном из конского волоса, правивший передней колесницей. Невоспитанный юнец ехал рядом с ним. – Где этот наглец, который смеет… – тут он заметил меня, и глаза его расширились. – Трен?
– Рад тебя видеть, Дайре, – широко улыбнулся я. – Объяснил бы ты своим молокососам, что негоже так вот наскакивать на мирных путников и греметь оружием. Мало ли что случиться может?…
Двоюродный брат Ронана и мой старый приятель Дайре Мак-Дегайд склонил голову:
– Благодарю тебя, Броэнах, что не снес с плеч его пустую голову. Мать бы не пережила.
– Мать?
– Это мой старший, Энгус. Энгус, ты чуть было не совершил самую большую ошибку в своей жизни. Перед тобой стоит Трен Мак-Нейл, сын Кернана Калада.
Юноша покраснел до корней волос и склонил голову:
– Прости меня, доблестный Трен, за необдуманные слова. Если я могу как-нибудь загладить свою вину…
– Не стоит, парень, – усмехнулся я. – Я представляю, каково это – ехать на первую в своей жизни войну. Кровь, поди, так и кипит? Особенно если ты пошел не в мать, а в отца.
Дайре горделиво провел ладонью по своим роскошным усам:
– Золотые слова, Броэнах. Не сомневайся, этот мальчик себя еще покажет. По обеим линиям у него в роду сплошь лихие рубаки!
Тем временем вокруг нас собиралось всё больше всадников и колесниц. Блестела на солнце отполированная медь щитов и шлемов, ветерок развевал яркие одежды, великолепные скакуны, лучше которых не сыскать во всём Пределе, храпели и взрывали копытами землю.
Некоторые воины, те, которые постарше, приветствовали меня как старого товарища, молодежь вытягивала шеи, чтобы получше разглядеть. «Броэнах, Броэнах!» – шелестело вокруг, и от этого плечи мои сами собой расправлялись. Тщеславный я человек, что уж скрывать.
Тем временем Дайре спешился, и мы крепко обнялись.
– Глазам своим не верю. Не иначе как Всеблагие, да не оставят Они нас, образумили тебя! Мой отряд последний, все прочие бойцы Эората уже в Ардкерре. Когда подойдут твои люди? Разведчики доносят, что армии севера уже выступили в поход и движутся…
– Не так быстро, Дайре, – усмехнулся я. – Мы можем поговорить лишь в присутствии Четырех и моего спутника?
Мак-Дегайд прищурился:
– Неужто такому прямому и открытому человеку, как Трен Броэнах, есть что скрывать? И почему это твой спутник более достоин доверия, чем мои молодцы? Кстати, кто он такой? Чтоб мне больше ни разу в жизни не оседлать коня, если он не чужак!
– У всех нас с возрастом появляется что скрывать, эоратский мерин. А что до моего спутника, то он не только чужак, как ты правильно заметил, но и друг Мудрого Лаурика. Старый друг.
Наградив меня шутливым тычком в ребра и окинув Фрэнка изучающим взглядом, Дайре хмыкнул в усы: «Друг, значит?», а потом рявкнул:
– Энгус!
– Да, отец! – тут же отозвался юноша.
– Нам нужно поговорить с доблестным Треном. Наедине. Веди людей дальше, я скоро вас догоню.
Подождав, пока воины Эората скроются из виду, мы с Фрэнком достали свои нехитрые дорожные припасы. Дайре принес из своей колесницы большую деревянную флягу с медом и молча пустил ее по кругу. Не нарушали молчания и мы. Когда фляга вернулась к Мак-Дегайду в третий раз, он бросил в рот полоску вяленого мяса, прожевал и хлопнул себя ладонями по коленям: