Звени, монета, звени
Шрифт:
Всё это время Фрэнк не проронил ни слова и лишь наблюдал за мной. Саркастическая улыбка не сходила с его узких губ. В очередной раз поймав на себе его взгляд, я сердито проворчал:
– Ты, дружище, лихо приобретаешь себе врагов. Причем врагов опасных.
Вдевая ногу в стремя, воин усмехнулся:
– Может быть. Но я до сих пор стою на ногах, а они валяются брюхом кверху!
Всю дорогу до лагеря Увенчанного Рогами мы проделали почти молча. Я судорожно гадал, что же в моих словах послужило такой резкой перемене в отношении Мог Луйна ко мне. Был
Лесной воин был со мной неизменно вежлив и предупредителен, щедро делился дорожными припасами, уступал лучшее место возле костра и так далее. И при этом я готов был поклясться чем угодно, что при первом моем предрассудительном движении (или, чем Всеблагие не шутят, даже мысли о таковом) он не станет медлить ни на миг.
Как бы там ни было, мы двигались стремительно и почти без остановок. Я мысленно скрипел зубами, провожая взглядом оленей или чувствуя совсем свежий запах кабанов: на такие пустяки, как охота, мой спутник явно не собирался отводить время, о чем скупо, но твердо заявил мне в первый же день пути. Так что я жевал на ходу вяленое мясо и твердокаменные лепешки, с завистью поглядывая на Волка, неизменно возвращавшегося из охотничьих вылазок довольным и сытым. К счастью, наш путь из-за подобной стремительности занял вдвое меньше времени, чем обычно, поэтому уже через четыре ночи мы входили в лагерь Увенчанного Рогами.
При первом же взгляде на это место я понял: ускользнуть отсюда незамеченным, да еще и в сопровождении Этайн, просто невозможно. М-да… Крепкий и высокий частокол дубовые ворота и обилие вооруженных до зубов воинов, поглядывавших на меня и Волка с нескрываемым любопытством. Впрочем, я тут же убедился, что слава о Мог Луйне, как о правой руке Властелина Лесов, нисколько не преувеличена, скорее наоборот. Ни один из лесных воинов, встретившихся нам на пути, не пошел дальше взглядов. Впрочем, может, дело было вовсе не в моем спутнике, а в Волке, то и дело прижимавшем уши и тихо, но внушительно порыкивавшем. Лесных воинов это весьма веселило, но подходить совсем близко они всё-таки не решались и даже отгоняли своих собак.
Как я и полагал, дом Увенчанного Рогами оказался в самом центре лагеря. От прочих строений он отличался разве что размерами. Ни украшений, ни стражи у входа – просто длинный одноэтажный сруб без единого окна, крытый плотно пригнанным тесом и проконопаченный белым мхом.
Решительно отдернув шкуры, служившие дверью, Мог Луйн пропустил меня вперед и слегка подтолкнул в спину.
– Нам прямо, – коротко пояснил он.
Миновав несколько погруженных в полумрак комнат, скупо освещенных факелами, мы приблизились к еще одному дверному проему. Эге, вот тут уже была охрана. Правда, состояла она всего из одного мужчины, зато какого! Даже среди окружающей нас дикой, скудной обстановки этот человек казался мне выходцем из далекого прошлого. В скупом свете чадящего на стене факела невозможно было определить наверняка, где заканчиваются его спутанные волосы и борода, а где начинаются грязные одежды из медвежьих шкур. Мужчина не был высок, скорее наоборот, но его грудная клетка поражала своей шириной, а длинные, спускавшиеся почти до колен руки, бугрились чудовищными мускулами. Даже мой поджарый и мускулистый спутник казался на фоне этого чудовища хрупким подростком.
Заметив нас, страж шагнул вперед, поднимая прислоненную к стене дубину, вдобавок к чудовищным размерам и тяжести усаженную звериными клыками и осколками кремня. Мог Луйн замедлил шаг, стараясь
– Инген.
Зверовидный страж прищурил свой единственный налитый кровью глаз и глухо проревел:
– Мог Луйн!
– Повелитель у себя?
– Да. Кого ты привел?
– Не твое дело. Пропусти нас.
Страж грозно оскалился и перехватил дубину обеими руками. Больше всего на свете мне захотелось развернуться и, наплевав на честь воина, броситься наутек или хотя бы обнажить меч. Хвала Четырем, я не сделал ни того, ни другого.
– Уходите! – рявкнул он. – Повелитель не велел его беспокоить. Он ждет…
Глаза Мог Луйна опасно сощурились.
– Он ждет меня, пожиратель тухлого мяса! – презрительно бросил он. – Если ты хочешь назвать меня лжецом, то иди и услышь подтверждение из уст самого Повелителя. Я с радостью подожду тебя здесь, чтобы прикончить.
Страж нечленораздельно выругался и посторонился.
– Я всё-таки доживу до того момента, когда ты оступишься! – прорычал он. – Один лишь неверный шаг, одно неверное слово…
– Не надейся, падаль!
Быть может, перебранка продолжалась бы еще невесть сколько времени, но тут из комнаты послышался громкий и властный голос:
– Мог Луйн? Это ты?
– Да, Повелитель! – громко ответил воин.
– Входи.
Заметив неприкрытую ненависть, отразившуюся при этих словах на лице Ингена, Мог Луйн злорадно усмехнулся и, отдернув полог, кивнул мне:
– Сейчас ты предстанешь перед Увенчанным и узнаешь свою судьбу.
Комната, в которой мы очутились, была освещена значительно лучше, чем весь остальной дом. Впрочем, обставлена тоже, – но это я заметил уже потом. Всё мое внимание сейчас было отдано рогатому исполину, сидящему на троне у дальней стены. При взгляде на этого человека мне захотелось склонить голову: такой властью и мощью веяло от него.
– Кого ты привел в мой дом, Мог Луйн? – прогремел Владыка Лесов, вставая. – И почему ты здесь, а не со своими воинами?
– Это Волчонок, Повелитель, – нисколько не смутившись, ответил мой спутник. – Бывший человек Ард-Ри Луатлава и твой будущий воин, если ты того пожелаешь.
Скинув с плеча плед и дорожную сумку, Мог Луйн небрежно бросил их вместе со своим копьем прямо на пол, потом подошел к очагу, над которым жарилась половина оленьей туши, бесцеремонно отрезал кинжалом изрядный кус и впился в него зубами.
– Волчонок? – расхохотался исполин, подходя ближе, и я с небывалым облегчением понял, что рога вовсе не растут из его головы – просто шкура оленя служила Владыке Лесов плащом, а череп с ветвистыми рогами – капюшоном, шлемом или – чем Всеблагие не шутят – венцом. Я почтительно поклонился и удостоился царственного кивка.
– Значит, Волчонок? – еще раз переспросил хозяин лагеря. – Ну, пусть будет Волчонок, хотя я бы предпочел видеть в своих рядах матерого волка! – Он подошел к Мог Луйну и неожиданно стиснул его спутника в объятиях так, что затрещали ребра. – Рад тебя видеть, дружище!
– И я рад. Кстати, Волчонок чуть было не отправил меня на тот свет, а матерый волк сидит у входа в твой дом и скалит клыки на всех проходящих мимо.
Только через несколько мгновений я понял, что лесной воин имеет в виду моего пса, которому я приказал дожидаться нас на улице.
– Садитесь, угощайтесь и рассказывайте! – широко махнул рукой Властелин Лесов. – Да и мне налейте.
После того как мы несколько раз осушили чаши крепкого и, на мой вкус, чересчур кислого пива, а также утолили голод, Мог Луйн кратко и сухо изложил историю нашего знакомства. Увенчанному она весьма понравилась.