Звенящая медь

Соло А.

— Скорее, не авес, а авиалес, — поправил его Карл. — И они не творцы, а врачи, Божьей милостью более искусные, чем люди. Рассказывая вам с Мэри о себе, я не был до конца откровенен, но теперь, пожалуй, исправлю это. Дело в том, что, отстав от ачей и приземлившись на острове, я не сумел найти укрытие. Из воды поднялись машины, и одна из них плюнула в меня электрическим разрядом.

— Всего-то? Ты считаешь, это нормально — долбать живых людей током?

— Ах, Джеф… Тут ведь не было дурного умысла со стороны разумных существ. Машинами управляет автоматика. Я сам виноват, что подпустил их к себе.

— А потом, значит, тебя зачем-то подобрали, — заключил Джеф мрачно. И подумал, что в подозрениях Рича всё-таки есть смысл.

—

Да, подобрали, — ответил Карл. Он зевнул, помолчал немного, что-то обдумывая, после добавил: — Эти машины всегда так действуют: прежде, чем продезинфицировать участок, берут с него образцы флоры и фауны.

— И тебя держали в лаборатории столько лет? — спросил Джеф недоверчиво.

— Нет, конечно. Авиалы умеют погружать живые ткани в длительный анабиоз. Думаю, то, что от меня осталось, обследовали, а потом законсервировали, присвоили инвентарный номер и мирно хранили в каком-нибудь шкафу.

— А после вдруг разбудили и вылечили.

Карл пожал плечами.

— Скорее, восстановили, как могли, заменив недостающие органы доступным материалом из тела погибшего при дезинфекции ача. Авиалы нашли способ справляться с тканевой несовместимостью настолько хорошо, что это позволяет им создавать химерные организмы.

Джеф нахмурился. Карл прикрыл глаза и промолвил:

— На самом деле, я могу лишь строить догадки. Я просто очнулся однажды на том же острове, где столкнулся с дезинфекторами. Несколько недель со мной жил наблюдатель, тоже химера, имеющей большие фрагменты мозга авиала в теле ача. Мы общались. Он разговаривал цитатами из видеоподборки к Священному Писанию и немного учил меня светознакам.

В глазах Джефа появился интерес.

— Значит, наблюдатель — тот самый особенный ач, о которых ты мне уже говорил. Как думаешь, сколько всего наблюдателей на Парадизе?

— Должно быть по два в каждом клане, значит, пара десятков. Но это не точно. Они иногда гибнут, и авиалам приходится создавать новых. Я понял, что сейчас среди них уже мало тех, кто видел первый храм: твой Чиль, парень, который учил меня, и сборщик пищи из клана Закатного Зарева. Была ещё женщина в клане Владыки Радуг, но она заразилась какой-то ачьей инфекцией, поражающей нервную систему. Обычно ачи убивают больных, а ей Божьей милостью удалось уцелеть. Правда, сейчас она, вроде, уже умерла от осложнений болезни.

Джеф тихонько вздохнул. Вот, оказывается, почему Чиль так стремился сохранить жизнь никчёмной, слабой и больной ачихе. Кляча была для него одной из своих, соратником, может, даже другом. Вслух же он сказал:

— Наверняка создание химер — дело не простое и не дешёвое. Зачем ты понадобился этим авиалам?

— Самому было любопытно, — кивнул Карл. — Судя по тому, что мне удалось понять из разговоров с наблюдателем, им нужна точная информация о людях. Понимаешь, на Парадизе долгое время никто не жил. Не знаю, что здесь произошло, война или экологическая катастрофа… Авиалы покинули планету, но пытаются её восстановить, сделать снова пригодной для жизни. Сперва на поверхность Парадиза были спущены автоматизированные системы, занимающиеся добычей и переработкой полезных ископаемых, а вместе с ними — очистные сооружения и приборы контроля. Они и сейчас работают. Потом, когда состав воды и воздуха улучшился, на планету начали подселять живые организмы: бактерии, растения, моллюсков… Приживалось не всё, но постепенно сложилась пусть скудненькая, зато устойчивая экосистема. И авиалы решили, что пора выпустить в неё кого-то подобного себе. Ачи подошли на эту роль идеально: существа биологически родственные, но стоящие на более низкой ступени развития. Попав на Парадиз, поначалу они, конечно, гибли, болели, подвергались мутациям… Пострадавшие колонии ачей уничтожались техникой, пробы тканей доставлялись в лабораторию, и, изучив их, авиалы изменяли настройки очистных систем. Неплохо, да? Проблема только в том, что ачи

разумны и не хотят умирать. Просто сбежать от авиалов и прятаться они не могут, ведь все источники пресной воды здесь искусственные и находятся под наблюдением. Но ачи научились обманывать автоматику, «скармливать» ей те данные, которые точно не приведут к появлению рядом с их гнёздами машин-убийц. Ачи тщательно убирают органические отходы, жестоко, но эффективно пресекают распространение болезней. Их вожди даже договорились между собой о создании сторожевой сети: как только где-то начинается зачистка, караульные поднимают тревогу, и жители ближайших островов спасаются бегством.

— Лучше б научились нормальные дома строить, — буркнул Джеф. — И защищаться.

— Возможно, ачи со временем доросли бы до этого. Но авиалы заметили, что показания приборов не точны, и пришли к необходимости проверять их показания вручную. Для этого потребовались наблюдатели, способные выжить на планете. К тому же ачи должны были спокойно подпускать их к себе, а наблюдатели — правильно понимать особенности ачьей жизни.

— И авиалы сделали наблюдателями химер, — понятливо кивнул Джеф. — Прекрасно. Только кем надо быть, чтобы согласиться навсегда застрять в теле «обезьяны» из дикого племени?

— Например, учёным-фанатиком, — серьёзно ответил Карл. — Или преступником, для которого это единственный путь получить помилование. Или безнадёжно больным. Быть здоровой юной обезьяной гораздо лучше, чем прикованным к постели стариком.

— Даже если взамен приходится стать предателем?

— Необязательно.

— А как иначе? Либо ты предаёшь тех, с кем вынужден провести остаток жизни, либо обманываешь своих спасителей.

Карл посмотрел на Джефа с укоризной.

— Для молодых всё просто: либо чёрное, либо белое… А на самом деле часто и выбирать-то не из чего. Жизнь драгоценна…

— …но не стоит того, чтобы цепляться за неё любой ценой, — заключил Джеф, припомнив давние слова Мэри.

Карл только вздохнул тихонько и кротко ответил:

— Я другого мнения. Любая жизнь дана Господом, её надо беречь и использовать с толком. Наблюдатели именно тем и занимаются. Они, конечно, выполняют задание, для которого созданы: следят, чтобы сведения о численности, поведении и образе жизни ачей попадали к авиалам без искажений. Но кроме того — учат ачей правильно избегать появления дезинфекторов. А ещё стремятся хоть в малом и понемногу смягчать ачьи нравы. Благодаря их усилиям ачи вместо того, чтобы просто уничтожать больных и лишних, научились соблюдать тишину в подконтрольных диапазонах, выращивать и запасать корм, строить пещеры, заменили ритуалами кровопролитные битвы. Это к лучшему. Наблюдатели и людей пытались предупредить об опасности, потому что она общая для всех живых.

— Может, так и есть… Хотя непонятно, что за дело наблюдателям до ачьих нравов. Ведь сами они авиалы, а не ачи.

— Как сказать. Организм — единое целое. Да, мозг во многом управляет телом. Но и обратное влияние очевидно. Сотня миллиардов нейронов — такая малость по сравнению с тридцатью триллионами соматических клеток… Прижившись в теле ача, мозг авиала не остаётся прежним. Наблюдатели постепенно становятся в большей степени ачами, чем хотелось бы их создателям и даже им самим.

— Если наблюдатели стремятся сделать жизнь ачей лучше, почему бы им не возглавить кланы? Стали бы ярчайшими — и навели порядок.

— Иметь много серебра на перьях хлопотно и неудобно, — возразил Карл. — Ярчайший и его приближённые всегда на виду, у них много обязанностей, связанных с охраной клановых границ. На образ жизни простых ачей гораздо больше влияют мелкие начальники: мастера, сборщики пищи, вожаки добытчиков.

— Слушай, Карл… Положим, про ачей всё более-менее ясно. Но мы-то, люди, на что авиалам сдались? Чем заинтересовали?

— Живучестью. Исключительной и не связанной явно с биологическими особенностями.