Зверь по имени Кот
Шрифт:
Видение было настолько реальным, что у немного испуганного Кота даже шерсть встала дыбом. Ему и раньше снились разные сны, но в них в основном присутствовали знакомые уголки леса, а также птицы и другая живность, на которую он обычно охотился. Но такое видение да еще и в состоянии бодрствования явилось ему впервые.
Наконец дед ушел в хату, и лис продолжил рытье подкопа. Он совсем не боялся, что его услышит еще кто-нибудь кроме гусей. А сторож на подворье был. И звали его Рябко. Перед тем, как скрыться в хате, дед окликнул его:
— Рябко, Рябко! Ты опять забрался в будку? От бисова
Из будки неторопливо вылез сонный лохматый кобель. Он потянулся и с укоризной посмотрел на хозяина. Мол, зачем разбудил? Скоро полдень, на улице жара, а в будке прохладно и мухи не кусают… При этом унылая морда Рябка выражала вселенскую скорбь. Дед негодующе сплюнул и с силой захлопнул за собой входную дверь.
Похлебав воды из алюминиевой миски, Рябко бросил опасливый взгляд на хату — хозяин, если разозлится, может и клюкой пройтись по ребрам — и снова забрался в будку. Его уже мало волновали вопросы бытия и, в частности, сторожевой службы, потому что по своему собачьему веку он был не моложе хозяина…
Лис наконец прорыл тоннель и выбрался на свет ясный. Закудахтали испуганные куры, увидев своего самого страшного врага, а гуси подняли такой крик, что, наверное, всполошили полсела.
Рыжий разбойник не стал медлить. Он схватил первую попавшуюся гусыню и потащил ее в нору. Но не тут — то было. Храбрый гусь, вожак стада, бросился на выручку подружке и начал бить лиса крыльями и клевать его своим бронированным носом.
Лис уже и не знал, что ему делать — тащить гусыню или отбиваться от разъяренного не на шутку гуся. А гусь бил очень больно. И не только бил, но еще и щипал, что рыжему разбойнику было совсем не по нутру.
Тогда разъяренный лис оставил слегка помятую, но живую гусыню и набросился на вожака с намерением сломать ему шею. Однако мудрый гусь явно был не по зубам даже такому бандиту и пройдохе, как давний недоброжелатель Кота. Он вдруг взлетел метра на два вверх, а потом упал на лиса всей своей тяжестью и долбанул его клювом прямо в темечко.
Это уже было чересчур. Рыжий разбойник, совсем потеряв голову от боли, злобно тявкнул, что было непозволительно во время охоты, и подмял гуся под себя. Однако гусь вырвался и снова стал драться крыльями, да так, что если лису и удавалось нанести ему укус, то во рту у него оставались лишь маховые перья.
Неизвестно чем закончилась бы эта захватывающая и поистине театральная постановка (в понимании единственного зрителя — Кота), но тут появилось на сцене еще одно действующее лицо. Нет, не Рябко — он по-прежнему досматривал ночные сны, совсем не обращая внимания на гвалт, доносящийся со скотного двора. Из хаты выскочил дед, но на этот раз не с клюкой, а с двустволкой.
Он сначала гневно закричал, а когда лис оставил гуся и хотел скрыться в подземном лазе, дед прицелился и выстрелил.
Лису здорово повезло, что дробь была мелкой и что она зацепила его лишь вскользь, легко ранив. Боль добавила разбойнику прыти, и он вылетел из подкопа на другой стороне как ядро из пушки. А затем припустил к лесу с такой скоростью, что за ним не угналась бы и самая быстрая гончая.
Испуганный кот забрался почти на верхушку дерева и затаился в густой листве. Он еще никогда не видел палки, которая издавала бы такие громкие звуки. Там он просидел битый час, пока старик лечил гуся и гусыню. Впрочем, они не сильно пострадали. Зато теперь дед едва не целовал гуся. Гордый и злопамятный вожак уклонялся от его объятий — это чтобы хозяину стало стыдно за недавнее обещание сварить из него холодец.
Когда старик наконец ушел восвояси, предварительно забив проделанный рыжим разбойником лаз камнями и засыпав его землей, Кот потихоньку спустился на землю и тоже побежал к лесным зарослям — за лисом, след в след. Его заинтересовали капли крови на траве. Значит, палка может не только издавать пугающе громкие звуки, но и кусаться?
Намотав это наблюдение на ус, Кот решил, что в ближайшее время в селе он не появится. Ну разве что во время бескормицы, зимой. Но это в крайнем случае. Ему вовсе не улыбалась перспектива оказаться на месте лиса, который вернулся с промысла несолоно хлебавши. Лучше уж охотиться на лесных зверушек.
И все равно, встреча с человеком разбудила в душе Кота какое-то новое, еще не совсем осознанное чувство. Оно не вызывало неприятия, отнюдь. Скорее наоборот. Несмотря на громыхающую палку, способную ранить (а может, и убить) человек не показался Коту большой угрозой. Он почувствовал к человеку непонятное притяжение.
Но возвратимся в лес. Когда закончились семейные хлопоты Кота и он снова стал совершенно свободным, его начал занимать вопрос охраны своих охотничьих угодий. Он был совсем не праздным.
Чернобыльская зона за последние двадцать лет превратилась в настоящий заповедник живой природы. В лесах вокруг Припяти появилось в немалом количестве даже звери, занесенные в Красную Книгу. Этому феномену способствовало не только почти полное отсутствие в зоне отчуждения людей, но и то, что окрестные поля были заброшены и теперь их никто не поливал и не посыпал различными химическими препаратами, убивающими вместе с сорняками и колорадскими жуками всю окрестную фауну.
Поэтому на некоторых лесных участках стало тесновато. Хотя дичи для хищников и хватало, но «закон территорий» никто не отменял. А он гласил: конкурентов на охотничьих угодьях быть не должно.
Каждый лесной хищник в меру своего статуса и возможностей защищал облюбованную им территорию от посягательств как одноплеменников, так и представителей другого вида. В противном случае его ожидала голодная смерть. Или жалкое существование, как это случалось с теми, кто достигал преклонного возраста и уже не мог постоять за себя в схватке зуб на зуб.
У Кота с его соплеменниками — лесными котами — столкновений практически не было. После нескольких показательных трепок Кота начали избегать. Он был чересчур крупным, свирепым и сильным даже для матерых лесных котов. Его беспощадность вызывала просто ужас.
Если лесные коты в основном дрались для подтверждения своего статуса, то Кот старался убить противника. Он наносил такие страшные раны, что бедные лесные коты становились инвалидами. А серьезные увечья приносили скорую смерть от истощения, потому что полноценно охотиться они уже не могли.