Зверь
Шрифт:
– Ночь – не лучшее время для прогулок.
– Насколько я помню, я могу свободно без разрешения передвигаться по крепости, – привычно прищуренные глаза, хмурые брови и пряди волос, что свисают на лоб. Рука так и тянется их прибрать за ухо. Веснушки? Да, веснушки: редкие, еле заметные… Она очень молода, а уже зарекомендовала себя, как надежный исполнитель нелегкого дела.
– Что ты хотела здесь найти среди ночи? – спокойно поинтересовался я. Учитывая, что в зале трапезной ее не было ни во время обеда, ни во время ужина, то она голодна. Хотя Авда могла доставить еду ей прямо в комнату.
– Воду…, –
– Тогда ты на верном пути, – я указал пальцем на бочку, рядом с которой она стояла, но оставался на месте. Ал, молча кивнула и уверенно опрокинула деревянную крышку. Зачерпнула ковшом воду и отпила несколько громких и быстрых глотков, словно не пила пару дней. Я продолжал смотреть. Моя персона встречала много разных девушек. В этой не было ничего особенного, но что-то особенное все же приковывало мой взгляд. Не разберусь, что именно.
Достигнув дна ковша, вернула крышку обратно на место, небрежно рукавом вытерла подбородок и снова уставилась на меня. Так ничего не сказав, прошла мимо и скрылась за тканевым полотном, которое играло роль преграды вместо двери на входе в трапезную.
Мгновение я смотрел на тот самый ковш в непонятных пустых раздумьях, а потом дернулся в сторону своей комнаты, где Грувер так и продолжал храпеть. Но на этот раз мне это не помешало уснуть.
Ал
Не отрывает от меня взгляда. Он что, решил, что я – воровка? Узнать бы твое имя. Спрошу у Авды. Завтра.
В горле пересохло так, что в глазах двоится. Плевать на светлоглазого. Пить… Хочу пить.… Ох, хорошо. Можно обойтись без еды пару дней, но вода – без нее не жить, по крайней мере, мне.…
Смотрит.… Смотрит так, словно пытается прочитать мои мысли. Его присутствие начинает сильно раздражать. Надо уходить. Молчит. Это правильно. Молчи…
Глава 4.
Ал
Открыла глаза до рассвета. Перед тем, как лечь в постель, успела ополоснуться в остывшей холодной воде. Видимо натаскали, пока я вчера спала почти весь день. Это немного отрезвило разум, но помогло моему быстрому засыпанию.
Не успела переодеться, как постучалась Авда.
– Войди!
– Доброго утра, Алиша! – поздоровалась служанка со мной.
Я промолчала и задумалась. После того, как сгорел дом на «Лазурном побережье», я отправилась в город Вужлич. Спала в подворотнях, в заброшенных переулках, скрывалась от законников и остальных недобропорядочных личностей.
Однажды, когда за мной увязались двое, крепко жаждущих близкого со мной знакомства, я ворвалась в здание, которое оказалось публичным домом, и сбила с ног саму хозяйку – Марго. Она заступилась за меня. Даже огрела стулом одного из тех преследовавших, который вторгся в помещение следом за мной. Позже Марго выслушала мою историю и не отпустила: дала кров, еду на неопределенный срок. Никогда меня ни к чему не принуждала, не предлагала непристойностей, что делали обитательницы «Ложа страсти». Сострадательны, но труднообъяснимы были ее действия. Ведь таких, как я со сложной ситуацией, было заселено целое публичное заведение. Это место стало для меня домом, Марго – покровительницей. А ведь именно зов Перстня привел меня в темный закоулок, где я и нарвалась на тех преследователей, которые были не прочь воспользоваться хрупким и беззащитным «подарком» судьбы…
Не знаю, почему я так решила, но от Авды исходил тот же свет, что и от Марго. И меня тянуло с ней поговорить.
– Назови мне имена личной охраны лорда…, с пояснениями…, – сухо и грубо потребовала я, не поддаваясь чувствам, что угрожали накрыть меня полностью.
– Мм, тот, что таскает Вам воду для купания – Грувер, – начала Авда, параллельно заправляя мою постель.
«Круглолицый», – заключила я.
– Стив носит очки, Крис – местный женский обольститель и Брас.
– У последнего нет примечательных подвигов?
– Просто Брас. Служит исправно. Нареканий от лорда не замечала. Он всего год на службе в Тафилдоре.
«Брас…», – задумалась я, а Авда уставилась на меня.
– Что ты знаешь о конюхе Малке? – решила я спросить заодно. Кто-кто, а прислуга обычно знает очень много. Авда резко и на миг изменилась в лице, но я успела заметить. Она попыталась взять себя в руки и не выдать внезапного волнения, но я и это разглядела… в ее глазах.
– Ничего. Конюх, как конюх. Живет в крепости второй год. Я принесу Вам чаю, Алиша, и завтрак. Лорд Ашер приказал поварихе встать раньше обычного, чтобы накормить отбывающих в дорогу, – отчеканила она и стремительно направилась к выходу.
– Авда! – окликнула ее снова. Та резко остановилась и обернулась в ожидании следующего нежелательного вопроса.
– Ничего. Иди, – передумала я. Во взгляде Авды вихрем промелькнуло невидимое облегчение, и она покинула помещение. Я же решила последовать в трапезную. Была ощутимо голодна, все же ела в последний раз утром прошедшего дня…
В трапезной суетились пышная телом и доброжелательная лицом повариха, парочка помощниц, а за столом сидел Брас и поглощал вязкую кашу. Наши взгляды встретились буквально на миг, и он сразу вернул свой в тарелку, продолжая уверенно жевать.
Судя по облачению, светлоглазый был уже готов к путешествию: темно-серая рубаха, плотные черные штаны, черные сапоги и черная длинная куртка с капюшоном поверх всего. Вдоль тела: на груди, на ногах были закреплены кожаные ремни для фиксирования холодного оружия. Экипировка – внушительная, благо, если оправданная. Важно иметь слаженную реакцию, чтобы вовремя воспользоваться всем этим добром. Например, моя реакция нет-нет да подводит, так как много усилий уходит на контроль сути. Но учитывая, что я до сих пор жива, жаловаться на реакцию, как вздорные, вечно недовольные бабы на базаре на невыносимо тяжелую жизнь, не стану.
Повариха, как увидела меня у входа, стала еще быстрее перемещаться в пространстве. Удивительно, но, несмотря на довольно упитанную фигуру, двигалась она очень легко и непринужденно.
– Госпожа, присаживайтесь! Я принесу Вам кашу, – защебетала она. От ненавистного мне обращения я лишь громко вдохнула, но ничего не сказав, уселась за соседним столом. Перед моим носом тут же приземлились глубокая тарелка с жидкой овсяной кашей и растопленным в нем сливочным маслом, стакан с молоком, судя по запаху, парным, только из-под коровы, который я не особо жалую.