Зверь
Шрифт:
– Ааа… – протянула собеседница, шаркая подошвами тапок, поплелась к себе домой.
Поднимаясь по лестнице, Галя отметила, что редко встречает знакомые лица. «Что делает время – в бегах оно… мы за ним. Кстати, на работу бы не опоздать».
* * *
Прошло несколько дней. Впечатления о происшествия улеглись. Дни выдались напряженными: вернувшись с работы, валилась с ног от усталости, засыпая прямо на диване у телевизора.
…Но сегодня
Вдруг послышался визг тормозов. Хлопнули дверцы машины. Галина прикрыла подушкой голову. Сон капризничал, вслушиваясь в детский плач, доносящийся из машины, хлопающей бесконечно дверцами.
«Пойду на кровать», – решила она. Войдя в спальню, нашла что светло, собравшись задвинуть плотные шторы, подошла к окну.
До идеального круга Луны не хватало чуть меньше суток. Яркость земной спутницы удивляла и раздражала. Галя задержалась у подоконника, потянулась, вдыхая полной грудью ночной воздух. В глаза бросился тусклый свет из окна напротив. «Это же… то окно, где видела странного ребёнка». Сощурившись, пригляделась к образу за занавеской. Он походил на огромную сутулую собаку на задних лапах. Внезапно свет погас.
…Хлопнула дверь подъезда. Вышли двое мужчин, неся сверток наподобие скрученного ковра. Галя решила, те направляются к машине, и бросилась к окну в зале. Незнакомцы поместили ношу в багажник, сделали это с особой осторожностью. Что и насторожило.
«Интересно… не ковёр точно: была нужда над ним трястись. Странно… ох, странно», – рассудила Галя. Машина тронулась. Проводив ту взглядом, прикрыла створку окна, ругая себя за любопытство, вернулась на кровать.
…Понемногу удалось задремать. Получилось вдвойне обидно, когда знакомый скверный визг разогнал хрупкий сон. Гнев толкнул к окну, с желанием отругать бессовестных и закрыть раму.
Внизу находилась та же машина. Из нее никто не выходил… Подождав немного, плюнула на затею. Сон развеялся. Она лежала, считая удары настенных часов, не радуясь долгожданному покою.
Первые лучи солнца таинственными мазками обрисовали силуэты мебели. Вскоре предутреннюю загадочность растворил приход зачинающего дня.
«Пора вставать», – решила оня, уловив шуршание шин первого автобуса. «Хотя рановато. Как работать? Голова – чугунок». Сокрушаясь, под рассуждения о ночных неудобствах поднялась. Взглянула на машину, вспомнила, что не поняла, выходил кто из неё или нет? Попыталась лучше разглядеть, перегнувшись через подоконник. Ничего не обнаружив, удивилась: «Не сама же прикатила?»
Взыграло любопытство…
Утренняя прохлада освежала, настораживая тишиной. «Почему, дворничихи нет»… – мелькнувшее удивление, вызвало опасность и мысль вернуться в квартиру, но пытливость переборола.
«Жигули» цвета горького шоколада прижимались к обочине. Галя заглянула в заднее стекло. Обнаружила разбросанные по салону вещи. Дёрнула ручку двери. Та расстроила запёртым состоянием. «Номер… неужели уснула? Впрочем, какое дело до чужой жизни. Выперлась… как дура», – разворчались мысли.
Уже собралась уйти, но уловила из машины вибрацию, будто кто позвал. Вновь заглянула в окно и постучала по стеклу.
На заднем сидении зашевелился ворох вещей. Прильнув лбом к стеклу, присмотрелась… Мелькнула одна, затем другая серенькая мохнатенькая лапка, как у щенка, и тут же спрятались под кусок ситцевой ткани. Снова воцарилась неподвижность.
Сославшись на игру воображения, решила, нет никакой причины для беспокойства. Но образовалось ощущение, что угодила в нелепую ситуацию. Вдобавок накатились воспоминания о бледном лице ребёнка, о печальном взгляде, о жуткой сцене под деревом и ночной тени в окне.
Почувствовав, что все события каким-то образом связаны, испытала потребность во всём разобраться. «Сегодня же схожу к врачу, посоветуюсь. Может, с головой что?» Неожиданно изменился ход рассуждений.
…Позавтракав на скорую руку, отправилась на службу. Заметила, как возле Жигулей пыхтит выхлопной трубой подъёмный кран. Он грузил машину на платформу. Пустынность улицы опять насторожила. Водитель высунулся из кабины, осмотрел груз и нажал газ. Кран, взревев, рванул с места. Галя чуть ли не бросилась под колеса идущей мимо легковушки.
– За ним! – скомандовала владельцу белого «Москвича», садясь на первое сидение. Чего раньше никогда не делала и услышала в ответ:
– Больных не катаю!
– Пожалуйста, очень надо! Уплачу, сколько хотите.
– Другой расклад, – пробасил мужик.
…Водитель что-то спросил. Она промолчала, боясь упустить из виду спешащий куда-то автокран. Вдали замаячило селение. Зачем отправилась преследовать незнакомую машину, сама не понимала. Подчинилась чувству необходимости, к тому же, чем ближе подъезжали к селению, тем отчётливей слышался ночной детский плач. Верилось, он исходит из машины. Кран выдал столб пыли, тормозя у добротных железных ворот.
– Можно проехать чуть дальше, за угол, – попросила она, выскакивая из автомобиля.
Водитель не успел возразить. Она стрелой метнулась к воротам. Те захлопнулись. Кран скрылся за ними. Галя невольно налегла на холодный металл. «Перелезть через забор, найти дыру», – крутились в голове варианты.
Поспешно окинув взглядом высокое деревянное ограждение, рванула вдоль стены, и обнаружила оторванную доску. Пробравшись через брешь, прячась за старыми автомобилями, отыскала кран и прижалась к колесу какой-то машины.
Кран, зацепив «Жигуленок» тросами, поволок по воздуху и поставил на огромный металлический диск. Сверху что-то заскрежетало. Галина подняла голову, увидев, как опускается копия диска, на котором находились Жигули.
«Это же пресс, сейчас сделает блииин»…. – сердце сжалось от ужаса. Барабанные перепонки разрывались от надсадного плача. Тут заметила, как что-то серое бьётся в стекло, не раздумывая ринулась к машине и почти достигла цели, но почувствовала мощную хватку… Навалившаяся чёрная махина сбила с ног… в глазах потемнело…